– Учит, она постоянно что-то учит,– подтвердила с улыбкой Яра, передёрнув слегка плечами. Ведь уроки – это хорошо, это даже правильно. В такой сложный для княжества и всей Белогории момент ни к чему бесцельно загорать и бегать неизвестно где, уж лучше заняться делом, пусть даже и таким.

 – И то хорошо,– заметил оборотень отстранённо, а Яру так и подмывало спросить княжича, а сидел ли он в летнее время за теоретическими уроками, но не стала. Ксения очень живая девочка, а в друзьях у неё ровесники-оборотни, вместе с которыми она иногда носится до седьмого пота. А проведённое за книгой время, это и её, материнское спокойствие в свете последних тревожных событий.

 – От Радомира нет вестей?– спросила Ярослава по привычке, прекрасно понимая, что после неприятных известий муж вернётся как можно скорее. И никакие условности его не задержат.

 – Нет, леди, я бы сразу сказал,– отозвался княжич, – вы ведь знаете. Да и отец сам примчится быстрее всех гонцов.

 – Ты прав, – кивнула Ярослава, ощутив в своей ладони маленькие, но весьма цепкие пальчики Лёли.– Ну что, пошли?– обратилась она к дочери.

 – Да!– подпрыгнула беззаботная девочка, увлекая маму за собой.

 Ярослава не видела, как Властислав с теплотой посмотрел им вслед, перевёл взгляд в сторону, где, по его мнению, сейчас должна была бы находиться Ксюша, но отправился по своим делам на тренировочную площадку. Там Важан с Креном гоняли молодых оборотней, готовя их к самому худшему — встрече с морянами. Не стоит недооценивать врага, даже если считаешь себя отличным бойцом.

 Княгиня вместе с младшей дочерью вышла на улицу и отправилась к небольшому фонтанчику, рядом с которым росло несколько деревьев, в том числе и плодовых. Кроны раскидистой яблони и клёна переплелись, создавая спасительную тень, а деревянные скамеечки с резными спинками делали этот отдых в такую жару более приемлемым. Марфуша вместе с сыном Васильком их уже поджидала, расслабленно прислонившись к спинке скамейки. Молодая женщина снова была в положении, что приводила её мужа, Росляра в восторг. За свою жену и сына он был готов стереть всех и вся в порошок, считая Марфушу самой нежнейшей из женщин.

 – Ох, барынька,– произнесла подруга, по старой привычке называя княгиню барынькой, – жара-то какая!

 – Устала, Марфуш?– спросила Яра, показав на округлившийся животик молодой женщины,– давай , завтра с Васей посижу, а ты хоть отдохнёшь?

 – Ничего, справлюсь, – она улыбнулась леди, осторожно поглаживая живот.– К новому году буду бегать, как и положено жене и матери.

 – Рос тебе побегает! – усмехнулась Ярослава, устраиваясь рядом с подругой и наблюдая, как Лёля присела рядом с Васильком на бордюр фонтанчика. Дети мочили руки, плечики и, судя по довольным личикам, это им доставляло неимоверное удовольствие.– От Лисовых что слышно?

 – Письмо вчера передали,– отозвалась тут же Марфуша, обмахиваясь платком,– пишут, что старостой Степана предлагают выбрать, а он думает, не может решиться.

 – А чего думает? – переспросила княгиня, оторвав свой взгляд от детей,– Степан мужчина правильный, к нему в деревне прислушиваются.

 – Ответственность, а потом переживает, что это из-за нашей близости к князю его выбрали. Схитрили односельчане-то.

 – Всё может быть,– согласилась Ярослава, – только Степан честный, доверием у людей пользуется, уважением, а это и до нас было.

 – Правда ваша, барынька,– согласилась Марфа и тут же прикрикнула на сына, который из обеих ладошек вылил воды на макушку довольной Лёле,– Василёк! Ты чего удумал, сорванец? Разве леди обливают водой? Да ведь ты должен защищать её!