Валентина действительно была удивлена разрывом в зарплатах.

– Обучить даже одного лекаря очень долгое и затратное занятие, – пояснил священник, поняв, о чем именно говорила Валентина. – Кроме прямых обязанностей, состоящих из понимания человеческого тела, распознавания болезней и способов их лечения, лекарей обучают чтению и письму. Чтобы научить всему этому одного из них, требуется не меньше десяти лет.

– Как это обычно происходит? – заинтересовалась Валя.

– Через систему ученичества, – ответил священник. Валентина кивнула. Валенсия слышала о подобном, но без подробностей. – Когда приходит время, опытный лекарь находит себе ученика и заключает с ним контракт на обучение. После этого он берет полную ответственность за мальчика или юношу.

– Мальчика или юношу? Девочек не обучают? – Алберик покачал головой. – Почему?

– Создатель одарил женщину чудом деторождения.

Валя посмотрела на Алберика непонимающим взглядом. В ее голове одно никак не должно было мешать другому. Священник, заметив ее непонимание, пояснил:

– При заключении ученического контракта обычно обговаривается срок. В среднем это десять лет. В это время лекарь обязан обеспечить своего ученика всем необходимым. Жилье, еда, одежда. Но все это дается не просто так. После окончания срока обучения, ученик должен вернуть учителю все потраченные на него средства, плюс сверху еще столько же. На это ему дается так же десять лет.

Валентина обдумала сказанное и кивнула, давая понять, что услышала и осознала.

– При этой схеме, обучение девушки – риск, ведь она в любой момент может забеременеть, – продолжил Алберик. – И всегда есть большая опасность, что она умрет при родах. Если это случится, то никто потраченное наставнику не вернет. Большинство боится именно этого. Но и не стоит забывать, что беременность, роды, первые годы жизни ребенка – очень сложный период. У молодой матери попросту может не быть времени заниматься врачеванием. Повышается вероятность, что она не успеет выплатить полную сумму по контракту. Это главные причины нежелания лекарей брать себе учениц.

Валентина раздраженно вздохнула. Конечно, все дело в выгоде. Никто не хотел брать на себя риски, когда дело касалось денег.

Теперь она понимала, откуда взялись такие суммы. После десятилетия обучения новые лекари явно пытались как можно быстрее отдать долг, поэтому завышали цены на свои услуги, а после… после брали просто по инерции, ведь снижать никому явно уже не хотелось.

И да, становилось ясно, почему Овальд так настойчиво пытался продолжить лечение. Учитывая все, что ей довелось сейчас услышать, она была уверена, что тот просто не хотел терять постоянного клиента, который приносил ему существенную прибыль.

После обеда Валентина намекнула, что после усиленной физической работы им всем не помешало бы помыться.

Мылись здесь в доме, в большой деревянной лохани, в которой можно было только сидеть. Воду для нее таскали из колодца, а затем часть нагревали на печи.

Мыло было жидким, хранилось оно в горшочке. Мочалка была сделана из грубых тонких веревок, связанных между собой посередине.

На всю процедуру им пришлось потратить достаточно много времени, и к моменту, когда последний из обитателей дома закончил, на дворе был уже вечер.

На ужин Валя приготовила рагу из добытых корней и остатков курицы. Кроме этого, она напекла лепешек и сделала компот из ягод, яблок и ревеня. Для лечебного эффекта добавила туда еще и крапивы.

Гвендолина ела вместе со всеми, только гораздо меньше.

Когда все ложились спать, Валя поняла, что Рожер так и не прикоснулся к оставленному лекарем мешочку с травой. И ее он тоже не стал просить приготовить из них отвар.