– Имя, благословенное Создателем. Благодарю за вашу доброту, веда Гвендолина, – откликнулся священник.

Судя по лицу женщины, она была рада услышать такие теплые слова. Впрочем, ее выражение сменилось озабоченным. Она даже слегка привстала на локтях, осматривая собственный дом.

– Но на чем же вы будете спать? – произнесла она встревоженно.

Валентина тоже осмотрела дом. Он не выглядел так, словно здесь была еще пара мест для сна. Ее взгляд остановился на грубой циновке, лежащей на полу – единственный вариант.

– Не стоит волноваться, веда, – успокоил ее священник, а затем посмотрел в сторону писца и сказал: – Гаспар привезет нам все необходимое.

18. Визуал

"Черты лица женщины были миловидными, но все портили почти серая кожа, глубокие темные круги под глазами и обескровленные, потрескавшиеся, лишенные всякого объема губы.

Жена кузнеца была одета в холщовую одежду серого цвета, а волосы ее были спрятаны под тряпкой светло-коричневого оттенка."

Гвендолина. Жена кузнеца:

19. Глава 15(5)

– Конечно, ваше святейшество, – немедленно согласился писарь.

Услышав слова Гаспара, священник поднялся и подошел к нему, а затем сел за стол.

Писарь, словно прочитав его мысли, сразу достал из сумки плотную на вид бумагу, чернильницу и перо.

– Спасибо, – поблагодарил его Алберик и принялся писать.

Валентина понаблюдала за ним некоторое время, а затем вернула взгляд к жене кузнеца. Валя все еще пыталась понять, чем именно была больна женщина.

Судя по словам лекаря, проблема была где-то в груди. Легкие? Сердце? Так сразу и не скажешь. Но кашля вроде бы не было. Как там Рожер сказал? Слаба и холодна?

– А какие симптомы? – рискнула спросить Валя, а после поднялась и перебралась на освобожденную священником табуретку около кровати. – Можно? – спросила и протянула руку.

Гвендолина удивленно посмотрела на Валентину, а затем медленно передвинула руку к ней ближе.

Валя осторожно прикоснулась к тонким и длинным пальцам. Конечность женщины была очень холодной. А ее ногти выглядели ломкими и белесыми.

– Хм… – протянула Валя, нахмуриваясь. Холодные конечности могли быть из-за проблем с сосудами.

Как жаль, что в свое время она не пошла учиться на врача. Впрочем, Валентина Ивановна признавалась самой себе, что вряд ли смогла бы работать в этой сфере.

– Ей трудно дышать, – начал отвечать на ее вопрос кузнец.

– На самом деле я спокойно могу дышать, – поправила его Гвендолина, – но начинаю задыхаться, если что-то делаю. Еще мне трудно стоять прямо. Всегда тянет согнуться или опереться на что-то, а лучше сесть или лечь. В такие моменты перед глазами все темнеет, а в груди сжимает. Если я упорствую, то могу потерять сознание. Очень быстро устаю. Голова иногда болит, в ушах звенит, сердце быстро колотится.

– Раньше так же было? – задала новый вопрос Валентина, не понимая, чем таким страдала жена кузнеца.

Гвендолина кивнула.

– Я всегда была слабой. С каждым годом все становилось только хуже.

– Кашель? – спросила Валя, пытаясь опознать болезнь по симптомам. – Боли?

На ее вопрос женщина бросила быстрый взгляд на мужа.

– Болей нет, – ответила она спустя мгновение. – Кашель редкий.

Валентина сразу поняла, что та солгала. По крайней мере, в отношении болей. Почему? Скрывает, потому что не хочет волновать мужа? Звучало похоже.

Хорошо, что у них имелось? Слабость, головокружения, головные боли, обмороки, одышка, бледный цвет лица, темные круги под глазами, звон в ушах, сухие губы.

Валя бросила взгляд на руки женщины.

Холодная кожа, слабые, ломкие ногти. Возможно, боли. Какого плана – непонятно, потому как об этом ей точно не расскажут.