Оставалось надеяться, что колдун окажется милосерднее этой дородной женщины и ссудит мне несколько серебряных монет.

Она шарахнулись от меня, как от чумной и спросила, сурово щуря глаза:

- Вы про колдуна, барышня?

Мне оставалось только кивнуть.

- Так его замок не в городе, - сказала она нелюбезно. – Он живет на холме, по дороге направо от города. Там миля будет, если не больше. Но туда точно возчики не поедут.

- Совсем никто? – спросила я растерянно.

- Да кто спятил, чтобы к колдуну соваться?

- Ну зачем к ночи про нечисть?.. – забормотал один из стариков, прихлебывая из кружки.

Его товарищ был, видимо, не против подобных разговоров, потому что сразу же запел песню про красотку Изабелл. Красотка влюбилась в колдуна, сбежала с ним из родительского дома, а он убил ее, чтобы сделать зелье бессмертия из ее крови. Красотка прокляла колдуна, и с тех пор он обречен жить вечно и не знать покоя. Я помнила эту песню наизусть, потому что ее исполняли на каждом празднике в назиданье влюбчивым девицам, но в столице куплеты пелись немного по-другому. Красотку звали Изабелл Колвин, и она была первая красавица королевства, дочка барона Колвина.

- Девичий стан ее кругом

Узорным стянут пояском,

Не видно кос ее густых

Из-за гребенок золотых,[1] -

горланил старик, пристукивая в такт кружкой:

- И брошь фамильная горит,

Приколота на грудь,

А граф Близар вдруг говорит:

«Моей навеки будь».

- Замолчи, Йенс! – гаркнула на старика хозяйка. – Сколько раз просить – не надо к ночи о покойниках!

- Что ты так орешь, - засмеялся в ответ старик Йенс, но петь перестал.- Принеси-ка нам еще пива…

- Сейчас, - отозвалась хозйка и сердито спросила, обращаясь уже ко мне: - Так вы уходите, барышня?

- Уже ночь, не гоните меня, пожалуйста, - тихо попросила я. – Можно я переночую здесь? У камина?

- И место у камина стоит денег, - отрезала хозяйка. – А на дворе еще не ночь, только-только начало темнеть. Если поторопитесь, то успеете дойти до своего колдуна.

Она ушла нацедить пива, а я продолжала сидеть у камина, протягивая к огню руки, хотя уже согрелась. Как же мне быть? Умолять, чтобы разрешили остаться?.. Я покосилась на посетителей – двое пьяны, третий… уж очень похож на разбойника.

Мужчина, до этого дремавший в углу, приподнял шляпу, и я поспешно уставилась в огонь, надеясь, что на меня не обратят внимания. Но мужчина выбрался из угла и подошел прямо ко мне.

- Послушайте, барышня, - шепнул он, наклонившись, - вам не следует идти в замок колдуна, да еще ночью. Скоро такая метель начнется – о-го-го!.. В трех кустах заплутаете! А волки? А бродяги? Есть отличная комната – там тепло, и постель хорошая. И я вас накормлю…

Я подняла голову, удивленная и обрадованная такой добротой, но что-то в лице благодетеля заставило насторожиться. Он был трезв – во всяком случае, говорил четко, и пивом от него не пахло, но глаза странно блестели.

- …конечно, я вам не дам столько серебра, как колдун, - продолжал он, - но на дорогу до Любека хватит.

- Благодарю, - ответила я осторожно. – Скажите ваше имя, господин, чтобы моя семья знала, кому вернуть долг? Моя семья гордится тем, что всегда возвращает долги.

- Ну что вы, разве я стану брать деньги за помощь такой малышке? – улыбнулся он, показав выбитый передний зуб, и похлопал меня по плечу – вроде бы дружески, но рука его задержалась на моем плече.

Это было неприятно, и я мягко отстранилась, чтобы не обидеть мужчину. Все-таки он предложил помочь… Правда, как-то непонятно предложил…

В это время вернулась хозяйка гостиницы, держа две кружки с пивом, и сразу заворчала: