– Хорошо. Вот вам ручка, вот вам бумага. Напишите, что хотите отозвать заявление, что претензий к уважаемой Декабриной Мартине Энгельсовне не имеете, и можете идти. Я продиктую, что писать…
Я решил подождать. Проконтролировать, чтобы все было записано и чтобы Людки след простыл в момент, когда буду забирать Манюню. Не ожидал я, что она машину спалит… Мало ли… Вдруг кинется космы Людмиле выдирать или чего похуже? Нет, на мою жену непохоже. Она всегда была выше мелочных склок и разборок, но времена проходят, а люди… Люди меняются. Вопреки…
Людмила села за скрипучий стол, схватилась за ручку, готовая под диктовку писать, и вдруг уточнила:
– А обязательно писать, что я не имею претензий к «уважаемой Мартине»? Вот это слово «уважаемая»… Обязательно?
Я метнул в сторону Ситцевой тяжелый взгляд, она съежилась, вжавшись в стул. Мент, под чью диктовку она писала, мгновенно понял намек, ткнув пальцем в лист:
– Рекомендую написать слово «глубокоуважаемая»…
А молодец он, смышленый! Хорошо схватывает… Хоть и мент, но на человека похож! Даже с мозгами…
Людмила быстро начиркала, что от нее требовалось, еще раз посмотрела на меня печальным взглядом, только раздражала меня больше и больше.
– Иди уже, – поморщился я.
– Георгий, так не должно было случиться.
– Вот только не надо, а… Святоша, блять. В красных стрингах. Шуруй живее отсюда!
Убедившись, что Людмила вызвала такси и уехала, я обратился к шустрому.
– Моя жена. Где она? В камере закрыл? Отвечай!
От грозного голоса шустрый чуть побледнел.
– Помилуйте, – прохрипел он. – Разве я позволил бы себе предложить даме камеру? Это чистый кабинет! – махнул рукой.
– Кабинет.
– Да, кабинет начальника. Пришлось постараться, чтобы не привлекать лишнего внимания к вашей супруге. На нее еще и генерал, знаете ли, зуб заточил…
Не поверил своим ушам.
Генерал?!
– А этот петух старый на что жалуется?! Каким боком он вообще… к моей жене?! – рявкаю, стиснув кулаки.
– Если я расскажу, не поверите. Давайте я покажу. Есть видео. Только никому не говорите, что оно у меня есть, – добавляет мент шепотом.
– Показывай уже!
Я несколько раз видео пересмотрел. Клянусь.
Испытал весь спектр эмоций и выдал целую порцию емких выражений от «Ох, бля…» до «Ебать, шикардос!»
На видео была она – моя. Манюня… Колошматила лысого пузатого генерала по лысой башке черным дилдо и выговаривала ему о приличных женщинах, матерях семейства, которых трогать нельзя, и вообще им отдохнуть иногда тоже хочется! Нечего свои кривые руки тянуть.
Моя…
Не просто импульсивная и жаркая. Огнище, блять. Просто огнище!
Удивился. Загордился. Возбудился.
Моя женщина!
Посмотрел на дежурного.
– Перешли мне. Живо! – назвал свой номер.
Это видео должно быть в моей коллекции. Только МОЯ такое отчебучить могла, не без помощи своей подружки, конечно. Но все же…
Еще бы платье было подлиннее! А то все на нее пялились!
Это платье…
Я хорошо помню. И платье, и секс, и то, как оттраханная, сытая Мартишка согласилась от этого платья избавиться.
Но не избавилась. Так, что ли!
Оставила.
Ебать-ебать, какое оно короткое!
Какая она в нем секси-зажигалочка… Девочка просто! Девчуля моя тонкая… Сколько лет в браке, ребенок есть, а она до сих пор на фигурку тонкая и такая ладная, что член привстал и начал жестко таранить ширинку, долбить в нее концом, словно молот в наковальню.
Кипяток по венам.
Резкий выброс желания.
Мне нужна эта женщина. Немедленно.
Глава 8
– Выпускай, – скомандовал я. – Прямо сейчас. Если будут проблемы с генералом, живо сигналь. Разберусь…
– Пройдемте! – просиял, как начищенная пуговица, мент.