– Алена? Алена, ты меня слышишь? – голос Каролины выдергивает меня из транса.

– Да-да, слышу, – бормочу я, не отводя глаз от окна.

Морозов поворачивается в сторону дома, и на секунду мне кажется, что он смотрит прямо на мое окно. Я инстинктивно отпрыгиваю от занавески, сердце колотится.

– Так что там с полицейским? – не унимается Каролина. – И вообще, забей на Данила! Видела бы ты его новую пассию – накачанные губы, наращенные ресницы, мозгов на копейку.

– Он всегда любил кукол, – отвечаю рассеянно. – А с полицейским ничего. Он слишком… серьезный. У нас абсолютно разные миры. Он служит, ловит преступников, а я… ну, ты знаешь, какая я.

– Какая? – фыркает Каролина. – Умная, красивая, талантливая. По-моему, ты недооцениваешь себя.

– Кара, ты же меня знаешь, – вздыхаю я. – Меня все считают принцессой. Что мне нужны клубы, рестораны, шопинг. А он, наверное, читает уставы на ночь и встает в пять утра на пробежку.

– И что в этом плохого? – не сдается подруга. – Может, тебе как раз нужен кто-то, кто научит тебя ответственности?

Морозов теперь возится с какими-то дровами, складывает их в поленницу. Мышцы на его руках играют под загорелой кожей, и я ловлю себя на том, что облизываю губы.

– Ответственности меня и родители научат, – бормочу я. – А от мужчин мне нужно что-то другое.

– Что именно? – хитро спрашивает Каролина.

– Не знаю… Понимание? Легкость? Чтобы с ним было весело, а не как на допросе.

– А может, тебе просто кажется, что он серьезный? – не сдается подруга. – Может, у него есть и другие стороны?

Морозов заканчивает с дровами и направляется… черт, он идет к дому! К бабушкиному дому!

– Кара, мне нужно заканчивать, – торопливо говорю я. – Тут… дела по хозяйству.

– Ладно, но подумай над тем, что я сказала! И не зацикливайся на Даниле – он не стоит твоих переживаний. А если что-то интересное случится с полицейским, обязательно расскажи!

– Ничего не случится! – я чуть ли не кричу.

– Угу, – скептически тянет Каролина. – Ну-ну. Созвонимся завтра!

Она отключается, а я остаюсь сидеть на кровати с телефоном в руках, чувствуя себя полной идиоткой. Слишком разные… Ага, конечно. А сон с шлангом и бикини – это что, подсознательное изучение различий?

За дверью слышны голоса – бабушка встречает Морозова. Интересно, зачем он пришел? И почему у меня от одной мысли о том, что он здесь, в нескольких метрах от меня, начинает бешено колотиться сердце?

Быстро подхожу к зеркалу и пытаюсь привести себя в порядок. Волосы растрепались, щеки пылают, в глазах какой-то лихорадочный блеск.

– Соберись, Алена, – говорю я своему отражению. – Да, он привлекательный. Очень привлекательный. Но он реально из другого мира. Он серьезный, взрослый, ответственный. А ты… ты избалованная девчонка, которая до сих пор не знает, чего хочет от жизни.

Но почему тогда, думая о его руках, направляющих мои движения во время дойки, я чувствую такое головокружение? И почему этот сон был таким… ярким?

Падаю обратно на кровать и закрываю лицо руками. Похоже, эти две недели в деревне окончательно сведут меня с ума. И дело тут совсем не в скуке.

Лес встретил меня прохладой и тишиной, но желанного покоя не принес. Уже полчаса я брел по грибной тропинке, которую обнаружил за околицей, а в голове крутились мысли совсем не о природе и отдыхе.

Алена. Черт побери, эта девчонка засела в мозгу как заноза всего за сутки.

Нашел семейство белых грибов под старой березой и механически начал срезать их ножом, но мысли были заняты совсем другим. Ее аромат: цветочный шампунь и что-то еще, чисто женское. Гладкая кожа рук, которую я почувствовал утром, когда учил ее доить козу. А это чертово розовое бикини? Да оно кого угодно с ума сведет.