Ночь прошла спокойно, только я несколько раз вставала, чтобы убедиться, что окна плотно закрыты серебряными роллетами. В щели больше не выглядывала, не дай бог увидеть фантома вблизи. Может, они гипнотизируют или убивают взглядом, кто их знает.

В воскресенье я изучала дом. Поближе познакомилась с миссис Фишер: она прогуливалась с ребенком во внутреннем дворике, а я бродила по нему в поисках сушилок для белья. Вопрос стирки решился покупкой небольшого таза, а вот с сушкой постиранного как-то не складывалось.

Миссис Фишер немного удивилась и напомнила, что леди обычного и невысокого достатка носят постельное белье, полотенца, чехлы и подушки в городские прачечные, а одежду отдают недорогим частным прачкам.

Потом, кажется, Дороти решила, что у меня совсем туго с деньгами и, помявшись, сама призналась, что иногда стирает вещи ребенка в тазу, а развешивает их на кухне. Сынишка еще мал и пачкает штанишки, а большая стирка в прачечной с хорошим мылом обходится в четверть асса. Только не стоит говорить об этом маленьком нарушении правил миссис Бирли: та считает, что от влажности в квартирах заводится моль.

Вечер я потратила на поход в магазин и свинину под острым соусом с гарниром из брокколи. Было изумительно вкусно. Холодильник пополнялся, кошелек – пустел.

На работу в понедельник добралась сама, без происшествий, на автобусе, чем немало гордилась. В сумке лежала папка с делом Экройдов. Внешность миссис Экройд я выучила по фото и теперь, по крайней мере, могла узнать одну из любовниц Билли, заявись она к нам в офис. Достижение? Несомненно. А вот с остальными персонажами было сложнее.

Буду улыбаться, решила я. Всем. Улыбаться и кивать. Знакомые сочтут это радостью от встречи, незнакомцы – проявлением хороших манер и дружелюбия.

Фрайт, увидев меня за массивным столом Гортензии, разве что не станцевал от радости. Ему я улыбаться и кивать не стала. Наоборот, сухо предупредила, что уйду сегодня пораньше. Дескать, самочувствие пока оставляет желать лучшего, неплохо было бы посетить врача, да и дела срочные дома ждут. Билли сразу погрустнел и скрылся в кабинете.

Утром я действительно нашла письмо от поверенного тети на полочке для почты в прихожей. Господин Митч просил немедленно выслать ему набор документов, включающих мое свидетельство о рождении и выписку из семейной книги. Вроде как со стороны мисс Мэган Грей намечалось какое-то наследство, но я была уверена, что оно пройдет мимо меня. Мистер Митч также намекал, что неплохо было бы мне явиться в деревню Лайонроу собственнолично, но я решила, что пока не готова на подобные подвиги. Да и зачем?

Горти уехала из Свомпшира сразу после Войны, и даже если тетя иногда участвовала в жизни племянницы, о чем свидетельствовали слова консьержки миссис Бирли, у меня имелось мало доказательств того, что Мэган и Гортензию связывали крепкие семейные узы. В конце концов, старые девы – на незамужний статус тети указывало слово «мисс» – часто оставляют собственность котам и церкви.

Проявив смекалку, я отыскала нужные документы в тайном ящике шкафа и сложила их в конверт. Теперь следовало найти почту и проявочную мастерскую. В фотоаппарате Гортензии оставалась пленка, и мне важно было узнать, что интересовало мисс Грей настолько, чтобы запечатлеть это на годы.

Еще я планировала поход в библиотеку, а лучше – в Британский Архив. Его-то я точно помнила –побывала там во время конференции по психологии. Да, я нахожусь не в Лондоне, а в Лонгдуне, где над городом возвышается крона друидского Дуба. Но архивы имеются везде. А также карты… указатели на улицах и словоохотливые люди, готовые помочь заплутавшей туристке.