- Да, - согласился владелец яхты, - но теперь маска больше не работает!

- Так и должно быть, - продолжила женщина. – Она поведала обо всем, что запечатано в ней. Больше маске сказать нечего. Нужна другая.

- Так дай мне её! – Камиль, до этого сидевший на грязной лавке, вскочил на ноги и едва не стукнулся макушкой об низкий потолок.

- Я отдала тебе ту, единственную, которую нашла рядом, когда меня вынесло на этот берег, - голос чернокожей стал печальным. – Озаботиться поиском остальных придётся самому.

- И где же мне их искать?! – владельца яхты начали раздражать полунамеки женщины. – И с чего ты взяла, что я вообще пущусь на поиски?!

- С того, что ты уже никогда не станешь прежним, - пристально посмотрела в глаза Камиля. – Никогда не сможешь забыть то место, где побывал.

- Откуда ты знаешь, где я побывал? – удивился Камиль. – Ты тоже надевала маску?!

- Глупец! – разозлилась чернокожая. – Она была создана для тебя! Никто не сможет взять чужое!

- Хорошо, - Камиль решил прервать бесполезный спор. – Где я могу найти остальные?

- Их иногда выбрасывает на берег, - вздохнула женщина, - но искать бесполезно. Потому что все найденное немедленно относится в лавку антиквара. Я не знаю, сколько он успел собрать. Но тебе предстоит отправиться к нему.

- Вставай и пойдем! – Камиль не хотел больше задерживаться в этом домишке ни секунды. – Отведи меня к антиквару!

- Я не могу, - покачала головой. – Если он узнает меня - это может плохо закончиться. Так что идти тебе придется самому.

- Говори адрес!

- Адреса я не знаю, - казалось, что глаза женщины начали слипаться. Казалось, что еще немного и она уснет. Её речь стала отрывистой и неразборчивой.

- Я знаю, о каком месте говорит мать, - воскликнул охранник. – Пойдемте со мной!

- Береги моего сына, - слышался шепот в спины уходящим. – Он нужен и мне, и тебе.

***

Центр старого города, всегда заполненный гостями и отдыхающими, приехавшими дабы усладить взор не только красотой лазурного моря и белоснежных пляжей, но и побродить по узким, вымощенным желтовато-белым булыжником улочкам, разрезающими район на симметричные, словно очерченные под линейку, квадраты, сегодня поражал тишиной и немноголюдностью.

Камиль и его охранник, именем которго владелец яхты так и не озаботился, вышли из машины еще четверть часа назад. Дальнейший путь им предстояло проделать пешком.

Муниципальные власти, с недавних пор поняли, что делать деньги можно не только на местоположении города, но и на его возрасте и архитектуре. Были запрещены перестройки зданий и возведение новых, передвижение в центе на каком либо транспорте.

А потому, двое мужчин молча шагали рядом между старинными домами, увитыми плющом и плетневыми розами. О назначении зданий можно было догадаться по вывескам, выполненным под старину, и тускло блестевшим позеленевшей медью либо бронзой, или отсвечивающих когда-то белым мрамором.

У одного из домов, на первый взгляд, ничем не отличавшегося от остальных, охранник остановился:

- Нам сюда, - указал на деревянную дверь, оббитую медными полосками.

Камиль посмотрел на вывеску, ожидая хоть что-то узнать о месте, куда пришел. Но мраморный прямоугольник над входом не желал делиться тайной с пришедшими. Несколько слов, написанных на незнакомом языке, сплетались в затейливую вязь, оставаясь непонятными для владельца яхты.

Охранник потянул на себя тяжелую дверь, пропуская хозяина вперед.

Камиль шагнул в прохладный полумрак помещения. Огляделся.

Небольшая комната, куда он попал, была доверху набита предметами старины и искусства, расставленными как попало, без малейшей системы. Если владелец этой лавки и был антикваром, то явно не по призванию.