- Всё не так плохо, поверь… - шепнул он ей на ухо, обжигая кожу горячим дыханием. – У меня много качеств, за которые можно было бы поблагодарить тебя: я неунывающий, смелый, добрый и умный… а ещё скромный, естественно, и это лучшая моя черта…

Девушка немного отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза. Они светились лукавым огоньком: Лёша смеялся. Разговор, едва не вызвавший у Алины слёзы от сочувствия ему и осознания собственных ошибок, вовсе не заставил его грустить.

- Мне не за что тебя прощать, – подытожил он. – Я нравлюсь себе, – он снова озорно улыбнулся, и было неясно, шутит он или говорит всерьёз.

- А ещё тебе неведом страх… - заметила Алина. -  В плане фобий, я имею в виду: ты ничего не боишься просто так… ну, может, за исключением быть слабым…

Он задумчиво поджал губы и через мгновение ответил прежним полусерьёзным-полушутливым тоном:

- Не хотелось тебя разочаровывать, но почему-то мне кажется, что Кощеев создал меня не совсем таким, как ты просила…

- Ты чего-то боишься… – догадалась она.

- Наверняка, – честно ответил Лёша. - Пока не знаю, чего, но уверен, что я не такой, каким ты просила меня описать. Не жалей о моём прошлом. Оно у меня ничем не хуже любого другого.

- Я бы так не сказала… - тихо заметила девушка.

- Слушай, что бы там ни было – это лишь воспоминания. Как о фильме или давнем приключении. Нет большой разницы, что было раньше, прошлое неважно, важно лишь то, какой отпечаток оно накладывает на тебя настоящего. Я бы не был таким, как есть, Алина... Я тебе симпатичен? - Она кивнула, не в силах ответить на этот прямой вопрос, и он улыбнулся, приобнимая её: - И это главное. Я нравлюсь себе, нравлюсь тебе. Жалеть не о чем! Давай посмотрим, что там написал Артур…

Они некоторое время молча читали рукопись. Мелкий почерк, казавшийся неаккуратным, оказался на редкость разборчивым и понятным. Только проблема рукописи Кощеева заключалась в том, что какие-то моменты были описаны подробно, а какие-то пропущены настолько, что понять сюжет было невозможно. Артур явно оставил большую часть мыслей в своей голове или в компьютере. Только добраться до него Алина даже не думала. Приходилось работать с тем, что есть.

Кроме различных записей в тетради обнаружился сложенный вчетверо лист, на котором была нарисована та самая сосна, с помощью которой Лёша попал в этот мир. Нарисованная при помощи чёрной ручки, картина смотрелась весьма интересно, только линии от сгиба бумаги портили её.

- Я кое-что знаю об его… твоём мире, - призналась девушка. - Он придумал его как-то спонтанно. Вообще, Артур не любитель писать про другие миры, и меня удивило, когда он рассказал мне об этом. Я уже и позабыла о его идеи написать роман, и не вспомнила бы ничего, но читая отрывки в его тетради, я могу примерно воспроизвести сюжет… - она сделала паузу, и Лёша прокомментировал услышанное:

- Хорошо, это уже что-то. Итак, каков был его мир? – почему-то он не был удивлён. Сам не понимая, отчего, он относился к тому, что рассказывала Алина со спокойным хладнокровным доверием и каким-то безразличием. Ему было в принципе всё равно, как образовался его мир, это было данностью, которую нельзя было изменить, а потому и думать об этом было бы лишним. Однако в том, что намеревалась рассказать девушка, могло найтись что-то полезное для поиска путей сохранения мира.

Алина немного задумалась. Вспомнить-то она вспомнила, но только совершенно не представляла, как вкратце рассказать обо всём. Потому она ответила не сразу:

- Там жили чародеи в лесах, и часто взаимодействовали с людьми, особенно в деревнях, они были древним и мудрым народом, обладали невиданной красотой. И самый прекрасный из них в конце оказался подлецом и злодеем, став советником Короля. Его звали Додлим...