- Ты… ты что?.. Ты… разговариваешь… с призраком? – дрожащим голосом спросила у него девушка.

- Да, – просто ответил он. - Она, в принципе, неплохая, – он посмотрел на полупрозрачную женщину и тихо попросил: - Эбба, извини, но можно мне остаться с ней наедине?

Алине показалось, что женщина гневно сверкнула льдинками своих прозрачно-голубых глаз, прежде, чем прошелестела со злым присвистом:

- Это моё кладбище, Баламут. Если я тебе мешаю, то можешь уйти…

- Ты вредная, – констатировал Лёша, поднимаясь на ноги и поднимая за собой Алину, после чего обратился к перепуганной девушке: - Ты очень устала, и, надеюсь, простишь мне моё решение… - он взял её на руки, причём так ловко, что Алина не успела сообразить, что произошло.

- Эбба, я тебе это припомню, –  беззлобно бросил он через плечо призраку, но что тот загробно завыл, заставляя готовую возмутиться Алину крепче прижаться к мужчине.

8. 8

Поначалу Лёше не составляло труда нести Алину. Она определённо была не пушинкой, но вес её был вполне сносный... и в прямом, и в переносном смысле. Мужчина счёл разумным ничего не говорить, так как девушка и без того до сих пор дрожала, а он и так использовал весь свой запас доброжелательности и не представлял, что же он должен ещё сделать или сказать, чтобы девушка, наконец, поговорила с ним.

Алине было уже всё равно, кто рядом с ней, лишь бы этот кто-то унёс её подальше от кладбища и от Эббы. К тому же Лёша пока не сделал ничего действительно плохого или враждебного. Но девушке казалось, что это только пока: она знала, что сумасшедшие люди способны на всякое, а нормальным Лёша казался всё меньше и меньше.

- Ты его сын? – спросила она у мужчины тихим, безжизненным голосом.

Лёша не понял, о чём она, и потому ласково прошептал:

- Тебе не надо меня бояться. Пожалуйста, перестать видеть во мне врага. Сейчас мы придём в дом и поговорим. Я всего лишь хочу попросить тебя кое о чём…

Она не ответила, продолжая и дрожать, и прижиматься к нему. Лёша ушёл в раздумья о предстоящем разговоре и сам не заметил, как быстро оказался у двери своего дома.

Не выпуская из рук, которые уже начали болеть от усталости, Алину, он открыл ногой дверь, хоть она и открывалась наружу. Войдя внутрь, он направился к широкой кровати. Было темно, но мужчина знал здесь всё настолько хорошо, что для него не было трудной задачей опустить девушку на мягкое одеяло. Он попытался отстраниться, но она вцепилась в его одежду, не намереваясь отпускать. Ей совершенно не нравилось тёмное помещение и запах древесины, из которой была сделана мебель. Это был какой-то затхлый, застарелый запах. Да ещё разило какими-то травами, словно она попала в логово алхимика или сумасшедшего лекаря-травника.

- Я не хочу здесь находиться, – тихо, но твёрдо сообщила она.

- Прости… - Лёша устал подбирать слова, и потому просто осторожно разжал пальцы Алины, не позволяющие ему отойти от неё. – Сейчас я зажгу фонарь, и ты убедишься, что ничего страшного нет. Это мой дом, и здесь нас никто не найдёт.

Последняя фраза была расценена Алиной, как угроза, поскольку интонации значения не имели, а смысл не радовал своей безысходностью.

Мужчина легонько и почти неощутимо погладил её по голове, потом пошёл куда-то, Алина слышала каждый его шаг и лихорадочно обдумывала свои действия, нащупывая нож в кармане. Ей не верилось, что всё-таки придётся им воспользоваться.

Яркий свет фонаря, стоящего на столе, хорошо, но резко осветил небольшую комнатку, в которой не присутствовало ничего из атрибутики алхимиков и злых гениальных травников. Но девушка это не могла оценить, поскольку смотрела только на Лёшу, ибо ничто больше не волновало её в эту минуту. Смотрела, даже не щурясь и совершенно не обращая внимания на боль в глазах от яркого света.