- Привет… - неуверенно начал Лёша, глядя на растерянную девушку, с ужасом смотрящую на него. – Я не хотел пугать тебя… - попытался объяснить он. - Просто зашёл… не спалось как-то… - она упорно молчала, и он спросил: - Мне уйти?

Алина перевела дух, немного успокаиваясь и поудобнее усаживаясь на кровати. Надо будет где-то раздобыть нож с выкидным механизмом, а то раскладывать больно долго. Подумав, что надо не забыть про эту мысль, девушка остановила собравшегося покинуть шатёр мужчину:

- Нет, не уходи. Ты всё равно разбудил меня… - вздохнула она и спросила прямо, поскольку спросонья была не в состоянии подбирать слова: – Тебе страшно узнать правду, да?

- Да… - кивнул он, подходя к Алине и присаживаясь на край кровати. – Мне страшно узнать правду и… я не могу знать, как это отразится на мне…

Алина зевнула, прикрывая рот ладошкой и поёжилась.

- Знаешь, мне тоже страшно… - призналась она и попросила: - Сядь ближе… Как знать, может, я потеряю тебя с первой звёздной ночью?

Этот риторический вопрос прозвучал двусмысленно, но Лёша не решился уточнить, что она имела в виду: что она боится того, что он станет ей неприятен, или того, что он изменит своё отношение к ней. Он пересел ближе к ней.

- Я боюсь… - решила уточнить она. – …что то, что ты вспомнишь, изменит тебя…

- Прости, мне нечего сказать тебе, чтобы успокоить… - он нервно потёр переносицу, принимая решение высказать вслух своё обещание. - Могу лишь дать слово, что всё тебе расскажу… и не обижусь на любое твоё решение… потому что не уверен, что ты захочешь остаться… моим… другом…

- Я захочу остаться твоим другом, – уверенно и безапелляционно заявила Алина. – Ты сам говорил, что прошлое не имеет значения. И для меня ты будешь тем, кем ты есть сейчас, независимо от того, что ты вспомнишь… Кентский говорил, что есть вещи, которые ты никогда никому не расскажешь…

- Тебе – расскажу, - перебил он. - Спроси, о чём хочешь – я расскажу.

- Я знаю, - она накрыла ладонью его руку. - Именно поэтому и не спрошу. И не надо мне твоих обещаний рассказать о том, что вспомнишь. Не потому, что мне неинтересно, а потому что я не хочу заставлять тебя говорить о том, что тебе неприятно, только ради утоления своего любопытства.

- Спасибо… - прошептал он, наклоняясь к девушке и одаривая её осторожным коротким поцелуем одними губами.

Алина не знала, как реагировать и ей инстинктивно захотелось скрыть своё смущение:

- Ты всегда так говоришь «спасибо»? – спросила она, так как от нахлынувших эмоций все дельные мысли выветрились из головы, и она не нашла никаких подходящих слов.

- Нет, не всегда, – спокойно ответил Лёша. – И это я пытался сказать не «спасибо», а что-то вроде «я люблю тебя», – он слегка улыбнулся и спросил: - Получилось не очень убедительно?

- Да, – кивнула Алина, тоже улыбнулась уголками губ, и потянулась к нему со словами:. – Можно было бы и поубедительнее…

Лёша не заставил девушку намекать дважды. Поцелуй получился уже не столь невинным, каким был предыдущий, причём мужчина к этому практически не имел отношения. Алина настойчиво целовала его, словно ему не удалось развеять её страхи и ей продолжало казаться, что вскоре он будет для неё потерян. Баламут не хотел обижать девушку, но и продолжаться так не могло, так как он рисковал потерять над собой контроль. Лёша взял её за плечи и мягко отстранил от себя, заглядывая в серые глаза и подбирая подходящие слова. Это было трудно, поскольку поалевшие и припухшие от поцелуя губы девушки не давали ему сосредоточиться.

- Ты целуешься впервые? –  наивно спросила она, окончательно сбивая с мыслей и возвращая к реальности, в которой пока всё было просто, и проблемы лишь маячили где-то впереди.