Эти мысли чаще всего заставали Лауру ночами, когда она лежала в постели, опустив светлую голову на горячее плечо спящего возлюбленного. Они не давали ей уснуть, и, прижимаясь к нему каждой клеточкой своего тела, ведьма снова и снова думала о том, что могла потерять его. Точнее, не получить. Отказаться самой. Не испытать всех тех чувств, что дарил ей любящий мужчина, который хранил ее жизнь в своих крепких руках, как жемчужину в самой твердой на свете раковине. В эти моменты Лауре хотелось просочиться внутрь него, слиться, раствориться в нем полностью, и, зная, что сейчас он совсем близко, заключенный в ее хрупкие объятия, она ощущала, как захлестывает ее необычайное счастье и облегчение, что все эти глупые мысли – только лишь мысли. Она не ушла в кошмарный железный город за Леобеном. Ее больше не разыскивает стража. Ей уже не грозит свадьба со старым шаманом. Она тихонько всхлипывала и засыпала на груди Джордана под стук его сердца, а он, пробормотав что-то в полусне, машинально гладил ее белокурую головку и снова проваливался в глубокий сон.

***

На новом месте у Джордана с Лаурой было целых две комнаты, крошечная кухня и ванная. Высокие окна пропускали много света, и квартира казалась просторной. В большой комнате стояла широкая кровать, шкаф для одежды и массивный стол. Вторую комнату, поменьше, Джордан полностью предоставил Лауре: здесь она возилась со своими травами.

За зиму они натаскали из лесу опавших кленовых, дубовых, липовых листьев, принесли еловых шишек и хвои, коры и сосновой смолы. Еще в старом жилище юная ведьма часами трудилась над снадобьями, похожими на то, что когда-то продала Леобену, после чего и закрутилась череда неприятных событий. Казалось, она совершенно не уставала, перебирая и сортируя листья, готовя отвары, смешивая и разливая лечебные настои. На рынок, чтобы продавать свои зелья, Лаура больше не ходила, но Джордан потихоньку помогал ей. Поначалу он сбывал лекарства в лавке знакомого торговца – того самого, что во времена усиления стражи продолжал снабжать вора продуктами. Обычные листья и травы в руках Лауры словно приобретали чудодейственные свойства и помогали при многих недугах, поэтому об этих средствах быстро распространился слух среди небогатых горожан. Они не могли позволить себе дорогие лекарства, но свои травы ведьма готова была отпускать за бесценок или даже раздавать даром. Она делала все это не ради денег. Девушке хотелось помочь людям, доказать, что лес не приносит болезни, а забирает их, и жители дальнего леса настроены дружелюбно.

Покупатели, что обращались в лавку, догадывались, что это не простые лекарства, а дело рук искусной травницы, но раз они могут излечить, то какая разница? Находились, конечно, и те, кто боялся этих средств и отчаянно отговаривал остальных прибегать к подобной помощи.

– Вы еще увидите, эти ядовитые зелья потом дадут свои плоды! Сейчас вы избавитесь от кашля, или быстрее заживет рана, зато потом вы заболеете в три раза сильнее, и уже ничего не сможет вас излечить! – пугали они, но их мало кто слушал. Снадобья Лауры расходились хорошо, и люди были благодарны, хотя и не знали, кому именно они обязаны своим здоровьем.

***

– Милый, ты обещал подумать над моей просьбой, – робко сказала Лаура, с надеждой поглядывая на Джордана, который, аккуратно разложив свои воровские приспособления по кармашкам, сворачивал кожаную скрутку в рулет. Джордан вздохнул и задумался. Однажды в их разговоре промелькнула мысль, как было бы здорово самим продавать снадобья. Девушке иногда очень хотелось, чтобы люди знали, кто она такая, чтобы через отношение к ней они изменили и свое неприятие других жителей леса.