Пусть возраст уже наложил свою нестираемую печать на лицо шамана в виде морщин в уголках глаз и впадин на щеках, его тело осталось таким же по-змеиному гибким, стройным и сильным. Смоляные волосы, несмотря на годы, не тронула седина. Взгляд по-прежнему был чист и ясен. Полвека за спиной словно бы и не было, и женщины леса охотно дарили ему ночи, даже не мечтая, что это счастье можно повторить еще раз. Но ему нужна была та, что назначена свыше. А она была слишком далеко, и что-то надвигалось настолько непоправимое, что даже у хладнокровного и бесстрашного Урмана от страха будто в тисках сжималось сердце.

Шаман какое-то время стоял под усиливающимся дождем. Иссиня-черные мокрые волосы очертили узкое лицо, преисполненное мрачной безысходности. Льняная рубашка быстро намокла и прилипла к стройному телу, облегая рельефный торс. Мужчина нагнулся и поднял потухший уголек, который пытался рассказать ему правду, пока восставшая против него природа не напустила на болтунишку дождь и ветер, заставившие его окончательно умолкнуть. Бережно погладив пальцем черную поверхность, а затем с силой сжав уголь так, что из кулака посыпалась зола, Урман бросил взгляд на догорающий под дождем костер и направился в сторону пещер. Он принял решение идти завтра в Город, несмотря на то, что силы природы, кажется, решили ему помешать.

5. Глава 5. В застенках Странного Доктора

Экхарт бодрым шагом взбежал по лестнице, ведущей из «застенков» в жилую часть дома, и вошел в гостиную. Его угольно-черные глаза горели, по лицу блуждала полубезумная улыбка. Находившиеся в комнате Ева с Эвтерниусом молча обменялись вопросительными взглядами и выжидающе уставились на доктора.

– Кажется, я нашел! – радостно произнес Экхарт, убирая со лба прядки волос, выбившиеся из стянутого черной лентой хвоста. Он стремительно подошел к широкому столу, тяжело оперся на него двумя руками и застыл, глубоко дыша и глядя в одну точку. Ведьма и железный человек внимательно наблюдали за ним. Экхарт продолжал улыбаться, вглядываясь в никуда так пристально, что казалось, он сейчас видит нечто, не доступное другим. Наконец доктор вышел из странного ступора. – Я вывел эту формулу! Половина дела сделана.

Он быстро оглядел комнату и растерянно улыбнулся, словно только что заметил присутствующих. Ева и Эвтерниус, продолжая в легком недоумении смотреть на Экхарта, стояли почти вплотную друг к другу возле чуть приоткрытого окна, за которым вовсю шумел апрель. Яркое весеннее солнце, бьющее в окно, мерцало на огненных волосах Евы. Постукивала капель, задевая подоконник и падая на остатки почерневшего снега под окном. Истерично и радостно чирикали воробьи, устраивая показательные драки. Где-то далеко раздавался гулкий паровозный гудок: железные дороги снова запустили. Город и его окрестности выходили из зимней спячки.

– И что это значит? – с интересом спросил Эвтерниус. – Ты сможешь их уничтожить?

– О нет, что ты. Я ищу не средство уничтожения, а нашей защиты, – ответил доктор. – Хотя вполне возможно, что оно тоже сыграет свою роль в их разрушении.

Он наморщил лоб, словно что-то подсчитывал в уме. Работы было еще много, но, кажется, самое важное уже произошло.

– Ты уже защитил себя? – робко спросила Ева. Экхарт замахал руками.

– Что ты! Я не рискну применить это ни на себе, ни на ком-то еще, пока не испробую на своих подопечных. – Он покосился в сторону лестницы, ведущей в «застенки». – Главное теперь, чтобы то, что вредит им, не навредило нам!

Увидев непонимание на серьезных лицах, Экхарт усмехнулся и замолчал. Он с теплотой подметил близость девушки и железного человека, которые при его появлении отпрянули друг от друга. Они проводили вместе много времени, и он им не мешал, наблюдая со стороны за развитием событий. Но их самих будто смущало возникшее притяжение, и они непроизвольно боролись с ним, хотя и не могли справиться. Ведьма из дальнего леса и городской стражник, почти весь созданный из металла, – эта пара действительно выглядела странно. Не внешне. Нет, рядом эти двое людей смотрелись очень гармонично, несмотря на золотое лицо и механический глаз мужчины. Но с давних времен жители леса являлись врагами для Города, и именно стража боролась с их проникновением на городскую землю, выискивая язычников с помощью зеленого ока. А этих двоих влекло друг к другу, что перечеркивало все принципы и традиции, сложившиеся за очень многие годы, а то и века.