– И я уверен, что она девственна! Вы можете представить себе, сколько вам принесет дохода ее первый клиент?

Жадные глазки хозяйки суетливо забегали, пока она подсчитывала в уме доход. Если девочка и впрямь такая особенная, – а вкусу Дина женщина все же доверяла, – то это с лихвой компенсирует истеричные требования старухи после неудачи с Лео.

– Но как вы ее уговорите? – не сдавалась хозяйка.

– Она совсем юна и наивна, и, боюсь, уговорить действительно будет непросто. Может быть, ваши молодчики просто придут за ней ко мне и помогут ей добраться до места?

Они многозначительно переглянулись, и хозяйка надменно кивнула.

– Завтра во второй половине дня ждите решения. Или… Хм… Молодчиков. Надеюсь, эксцессов не будет?

– Что вы! Соберу и упакую, – шутил Дин, откланиваясь. – В лучшем виде.

***

Он вернулся заполночь и долго ворочался в кровати. Поганец Лео так и не появился, и купец уже начал думать, что тот совсем сбежал. «Вот черт, гаденыш какой, в моих нарядах! – возмущался Дин. – И карту упер! Ну, зато есть плюс. Девчонка осталась без покровителя, и завтра ей никуда не деться. Эх, оприходовать бы ее, да цена упадет сразу сильно, так что это удовольствие купит кто-то другой. А то хозяйка и вовсе не заинтересуется чернявой замарашкой».

Наконец он заснул беспокойным сном, чтобы быть через несколько часов разбуженным очередным стуком в дверь. С тревожными мыслями – посланец ли это или неожиданно вернулся блудный Лео – Дин поднялся и сел на постель. В окно медленно затекало серое туманное утро. Он слышал, как прошаркала горничная, чтобы открыть дверь. «Нет, не стоило его впускать так запросто. Ему вообще тут не место!» – с этими мыслями купец поскорее вышел в коридор.

Леобен стоял в дверном проеме с виноватым видом. Дин с недоумением увидел вместо своих вещей на юноше черную водолазку. Все лицо его было в ссадинах и небольших кровоподтеках.

– Отойди-ка, – приказал он горничной, и та послушно отступила. – Я сам поговорю.

Уставив руки в бока, Дин молча воззрился на Лео. Тот спешно принялся искать в сумке деньги, которые ему дал Джордан. Эти ворованные монеты жгли руки, и хотелось с ними поскорее расстаться.

– Это что? – высокомерно спросил купец у юноши, когда тот протянул ему деньги.

– Это деньги за постой и еду, – ответил Лео и, помолчав, добавил: – И за одежду. У меня не получилось с работой, и на меня напали и сняли ваши вещи. Но я расплачусь, этого должно хватить.

Дин, усмехаясь, взглянул на ладонь юноши, сгребая с нее деньги и пряча в карман халата.

– И ты считаешь, что этого достаточно? Да ты знаешь, что ты натворил? Как опозорил меня? – начал Дин, заводясь сильнее с каждым словом. – Потом ты куда-то дел мои дорогие вещи, и теперь приходишь как ни в чем ни бывало?! Думаешь, они стоят тех грошей, что ты мне сейчас притащил?

– Меня ограбили, дядя Дин, – несчастным голосом ответил Леобен. – А работа… Простите меня сердечно, что так получилось. Но это не для меня. Но я найду другую, обязательно! А мы сегодня уедем, больше не будем вас стеснять. Я пришел за Эби. Можно я войду, заберу ее, и больше вы никогда нас не увидите?

Дин выслушал весь этот монолог спокойно, так, что ни единая эмоция не отразилась на его лице, и Леобену показалось, что он отнесся с пониманием и сейчас спокойно отпустит их на все четыре стороны. Да, больше никогда он не обратится к нему за помощью, а при встрече купец вряд ли станет с ними здороваться. Но по крайней мере он понимает! Лео попытался пройти внутрь квартиры, но Дин неожиданно встал у него на пути, не двигаясь с места.