Я вздохнула и пошла открывать дверь, оправив платье и прическу. Только вот заплаканное лицо выдавало меня.

- Что-то надо придумать? – мелькала судорожно мысль и решила сказать, что обиделась на слугу хозяина и на его пошлые предложения.

А что говорить-то! Не рассказывать же мне, что меня изнасиловал хозяин. Чем мне это доказать? Тот будет оправдываться и это может дойти до хозяйки и та просто выгонит меня из дома, поверив конечно своему сыну, чем какой-то там мелкой горничной. И куда мне без денег, без рекомендаций? Нет, пока придержу коней. Все равно когда-нибудь это будет моим козырем. Главное это свидетельство Кена. Но как раскрутить его на это? Надо думать.

Открыв двери, так и сказала Ричарду, как придумала и тот, хоть и нехотя, но согласился и обещал поговорить с камердинером. Я знала, что тот скривится, но выслушает и донесет хозяину об этом инциденте, выспросив с того свой гешефт. К ужину я так и не спустилась. Мне не хотелось видеть никого, да и есть не хотелось. Однако Ричард сам принес мне молока уже перед сном, когда я лежала в постели. Постучав, он извинился за столь поздний визит и подал мне кружку со словами, чтобы это было в последний раз.

- Если что-то произошло, и ты не можешь решить проблему, то тебе следует обратиться ко мне, - говорил он, пока я пила молоко. – Я обязательно тебе помогу.

Я видела его сочувствующий взгляд, и мне хотелось рассказать обо всем. Но только вздохнула и поблагодарила его за внимание.

- Не за что, - ответил он, забирая кружку. - Я же обещал Картеру приглядеть за тобой. Да и мне ты мила, прямо как моя дочка. Спокойной ночи, мисс Мэгги!

- Спасибо сэр. И вам спокойной ночи! – проговорила, протягивая ему пустую посудину.

Ах, как мне в тот момент хотелось ему все рассказать, но я сдержалась. Так хорошо как Картера я его не знала и не знала, как тот отреагирует на это безобразие. Поэтому решила рассказать всё только Лоре, когда будет мой следующий выходной.

- Теперь я потребую от тебя, сволочь, себе выходных сколько хочу! – вдруг пришла мысль, которой я сама слегка удивилась и даже зло усмехнулась. – А может с него и бабки стребовать?

Но тут я уж сама себя устыдилась и только тяжело вздохнула:

- Тогда ты точно станешь проституткой, Мэгги.

Ночь прошла беспокойно. Снилась довольная рожа Майкла, его цепкие пальцы на моем теле и боль проникновения, которая к ночи стала явной. Вначале я в пылу нервного потрясения не испытала последствий насилия, но уже к вечеру почувствовала сильное раздражение и кровяные выделения. Тянуло низ живота и казалось, что испытываешь месячные пришедшие не- вовремя. Как потом оказалось, все так и случилось – они пришли, но уже более обильные, и с болями. Я утром еле встала. Голова кружилась, была дикая слабость, и тянуло поясницу. Было очень гадко и лишь одно радовало, что последствий не будет.

- Не хватало, чтобы я еще и забеременела от этой сволочи! – думала я, лежа в постели и не имея сил подняться. Решила, что останусь в кровати и сошлюсь на болезнь.

В Лондоне вовсю ходил весенний грипп или инфлюэнца, как говорили местные. Холодно и мокро как всегда в это время года и это провоцировало РВИ и ОРЗ по-современному. В доме отчаянно боялись этого заболевания и поэтому строго настрого предупредили всех, кто почувствует такие симптомы у себя, тот час лежать в своей комнате и ни шагу в общественные места. Хотя все-таки заражение и шло вопреки запретам, потому что когда появлялись первые признаки ты уже мог бы заразить других не один раз. Просто этого еще никто не знал или не хотели знать ни врачи, ни чиновники от здравоохранения и не велись профилактические работы в этом направлении как-то маски и мытье рук после каждого выхода на люди. Так что за этим я могла спрятаться на время, постараться прийти в себя и подумать, что делать дальше. Я боялась, что кто-то доложит хозяйке об этом инциденте и она просто выгонит меня, как говорится, от греха подальше, так как только она как никто другой знала гнилую натуру своего «любвеобильного» сынка и конечно боялась бастардов и вместе с ними еще и шантажа. Она рассчитывала, что её сынок «красавчик» найдет себе достойную пару и при том сейчас, когда ему светил и титул и деньги. Со слухами обстояло бы дело трудным, а самое главное грязным и рискованным для репутации нового члена высшего общества столицы. Нужно было «держать лицо», как говорили в салонах и клубах для истинных джентльменов. И тогда можно было составить хорошую партию, на что и рассчитывала мадам Смит.