– Нег…– выскочило у Дивы при виде соперницы. Взор князя был прикован к подъезжающим гостям.

– Что? – Рёрик с улыбкой смотрел на дорогу, не глядя на Диву. Однако пришлось отвлечься. Проследив за ее взором, он уткнулся в Вольну. Стало понятно, почему Дива побелела. – Ты моя княгиня. Не забывай об этом и веди себя соответственно…– напутствовал Рёрик.

Дива еле подавила в себе негодование. Легко ему говорить! Он бы еще посоветовал им совместно ткать. Но нельзя требовать от него больше того, что он хочет ей дать. Если он желает видеть достойное поведение, ей придется сдерживаться. Выглядеть счастливой и довольной. По крайней мере, пока.

– Нег, доброго дня, – подошедшая Вольна проследовала к Рёрику и встала с противоположной от Дивы стороны.

Дива покрепче ухватила Рёрика под руку. Из-за его спины они мельком переглянулись. Диве уже делалось нехорошо. Что за гадкая баба? Зачем пришла? Ей что, хочется встречать Умилу?!

Наконец приблизились гости. Освободившись от жены, князь убежал их встречать. Вольна усмехнулась. Дива поспешила вдогонку за мужем, улыбаясь. Вольна тоже двинулась следом, поддерживая живот.

– Брат, я так рад тебе! – Рёрик заключил в объятия спешившегося с коня Синеуса.

– А я как рад! Нам грешным и ветер-то попутный…– Синеус заключил в объятия Рёрика, и было видно, что, несмотря на свои обиды, он все-таки любит старшего брата. – Я уж начал переживать, что мы так и не свидимся!

– Переживать следует остальным. Ведь когда мы с тобой встречаемся после долгих разлук, то становимся теми, от кого мамы учат своих чад держаться дальше, – пошутил Рёрик. Впрочем, была в этих словах и правда. Их совместные пирушки отличались особой необузданностью. И вообще братья скверно влияли друг на друга. Благо, что Умиле всегда удавалось их вовремя рассредоточить. Она оставляла Синеуса при себе, а Рёрика отправляла на защиту интересов их рода.

– Это Ефанда…– Синеус кивнул на жену, представляя ее Рёрику. Ведь последний видел принцессу очень давно. В его духе позабыть, как она вообще выглядит.

Бледная Ефанда стояла недвижимо посреди шумного двора, как угрюмый дуб, возле которого резвятся оживленные пичужки. Она не улыбалась, и приветствовать ее тут было некому. По сути, она всегда была за спиной брата либо мужа. Никто не ждал ее в Новгороде, да и ни в ком она не нуждалась и никого не желала зреть. Кроме одного человека. Рёрика. Увидев его впервые на пиру, устроенном когда-то давно ее отцом Кетилем Лососем, она не забывала статного гостя, который произвел на нее впечатление. Она бережно хранила его образ в памяти еще и по той причине, что отец обещал ей в мужья статного правителя Дорестадта. И она легко согласилась на такой союз. Ведь Рёрик был из тех, кто нравится с первого взгляда. Его смелое и красивое лицо не испортили ни битвы, ни годы, ни волнения. Его тело было сильным и крепким. Он умел говорить так, что его слушали. Его взгляд был глубоким и умным. И самое главное – он не стал ее мужем, а сделался великим князем. Их судьбы разошлись в стороны, едва успев коснуться. И вот теперь она смотрела на него и вновь ощущала досаду оттого, что досталась Синеусу.

– Я очень любил твоего отца, Ефанда, – обратился Рёрик к жене брата. – Он был хорошим человеком.

– Благодарю, – кратко ответила скупая на чувства Ефанда.

– Я не отпущу тебя теперь много дней! – провозгласил Синеус, стиснув Рёрика в братских объятиях. Это было удивительно: он одновременно любил и ненавидел старшего брата.

Подоспевшая Дива видела отчетливо: Рёрик рад своему Синеусу. И теперь уже начинала склоняться к мысли, что верно поступила, умолчав о происшествиях в Дорестадте. Кто она и кто тот? Она – жена и княгиня. Но не так уж давно установились между супругами мир и согласие. А Синеус – это совсем другое дело. Он не просто старый знакомый, не какой-то Гейрхард, а родная кровь.