– Не раньше, чем выясню, лжете ли вы, – как отрезал мужчина. – К тому же, уверен, такие, как вы, давно растеряли весь стыд.

Девушка побледнела и покраснела одновременно. Никак у братца его научилась... А потом с решительным видом, прикусив губу, легла на кровать.

– Как давно вы были с мужчиной в последний раз, мисс? – осведомилась у нее повитуха.

– Я... э... этой ночью... – Она опять покраснела. Ни дать ни взять девственница! Или талантливая актриса. И второе скорее, чем первое.

Повитуха спросила:

– Как давно у вас были последние регулы?

– Р-регулы... я не знаю, – пискнула девушка еле слышно.

– Но впервые, мисс… как давно у вас ЭТО было?

– Не понимаю...

– Впервые с мужчиной, – терпеливо пояснила ей повитуха.

– Пять дней назад.

Роберт напрягся: хочет сказать, Оливер был ее первым мужчиной? Вот уж он ни за что не поверит.

Пыльцы сжались в кулак, когда он сказал:

– Вряд ли ОН был твоим первым... Не обманывай, лгунья!

– Вам-то какое до этого дело? – дрогнувшим голосом ответила Ханна. – Я ухожу. С меня хватит! – И попыталась подняться.

Роберт в два счета оказался рядом с кроватью и прижал ее плечи к перине.

– Ну уж нет, ты сама заварила всю эту кашу – теперь и расхлебывай. – И повитухе: – Делайте свое дело.

Женщина, явно смущенная происходящим, попросила:

– Согните ноги в коленях, мисс. – И тут же закинула вверх ее юбки.

Роберт заметил, как в глазах мисс Уэллс блестят злые слезы унижения и обиды. И чтобы не видеть ни этих слез, ни прикушенной до крови нижней губы, глядел на закинутые вверх юбки материнского платья и проклинал как саму эту странную ситуацию, так и жизнь в целом, ничуть его не щадящую.

Он ощущал, как девушка то и дело сжималась, сдерживая дыхание, когда руки женщины касались ее там, за юбками, а потом осторожно ощупывали живот.

– Госпожа, действительно, в тягости, – наконец, выдала повитуха. – Срок совсем маленький, но сомнений нет никаких.

– Вы не ошиблись? – Роберт понял, что и сам не дышал все это время, и теперь судорожно втянул воздух сквозь зубы.

– Я давно повитухой работаю, господин. Мне ли вдруг ошибиться? – Говорившая сложила руки на юбке и стояла, глядя под ноги.

Девушка, между тем, села и обхватила плечи руками. Выглядела притихшей и будто ошеломленной... Может, сболтнула о беременности в сердцах, да не думала, что действительно понесла.

А теперь в ужасе.

– Если желаете, можно проверить по цвету мочи, – добавила повитуха.

Роберт кивнул. Скорее мыслям своим, нежели этому предложению...

А думал он, что прогнать оборотницу не получится – нужно для верности убедиться, верны ли слова повитухи.

– Делайте все, что должно, – кинул в сердцах и вышел из комнаты.

Долго метался по садовым дорожкам, пытаясь уложить в голове события этого дня. И вообще – происходящего в его жизни. И стоило возвратиться, как мажордом сообщил о письме: мол, недавно прислали с нарочным. Он оставил его в кабинете хозяина...

Роберт мысленно застенал, костеря свою злую судьбу всеми словами, – знал, что письмо вот-вот придет, всегда приходило, но все равно на что-то надеялся. На отсрочку, наверное. Это самое малое, что злая судьба могла ему попустить...

Но даже отсрочки не будет.

Он нехотя вошел в кабинет и сломал печать на письме. Строчки послания заплясали перед глазами...

«... Надеюсь, ты не забыл обо мне, милый Роберт... Я каждодневно молюсь о тебе... Сняли виллу с апельсиновым садом и попугаями... Здесь так солнечно и приятно, но стоит недешево... Если бы ты только мог...»

Роберт стиснул письмо в кулаке и швырнул его бы в огонь, но вовремя удержался.