Но синарх оставался непоколебимым. Хотя обещал разобраться и даже этого Мала оставил в особняке, по его приказу послали за лекарем. Инквизитор хотел изучить болезнь, похвальное желание, ведь мог просто сжечь всех и не думать.

Я уже хотела закрыть створки, как Кристофер завернул за угол и прямо посмотрел на моё окно. Наши взгляды столкнулись. Сердце бешено забилось, от дикого вепря легче убежать, чем спастись от синарха. Делать вид, что я не подслушивала было откровенно глупо, попалась с поличным. Но и сдаваться не собиралась. Продолжая смотреть на него, я закрыла окно. И отошла вглубь комнаты.

Синарх меня убьёт.

Я ещё раз начертила руну, но, видимо, в кабинет он больше не заходил.

А вечером уехал куда-то с братом, а я с облегчением вздохнула.

Ужин прошёл спокойно, но ближе к ночи дом наполнился криками боли.

Не выдержав этого ужаса и я пошла на звук. Под дверьми комнаты на первом этаже собрались все слуги.

Когда я приблизилась, как раз вышел лекарь и, покачав головой, вынес вердикт:

– Не жилец. Лучше рядом не находится, в то заразу подхватите. Надо всё помыть и огнём обработать.

Народ быстро исчез, кроме меня. Никто не хотел умирать в мучениях. Я не боялась, ведь часто лечила ведьм и крестьян, видела и похуже случаи.

Подождав, когда совсем не останется свидетелей, зашла в комнату. Худой подросток метался в бреду. Его кожа вздулась волдырями, некоторые были размером с куриное яйцо. Часть из них вырезал и прижёг лекарь, но это не поможет. Надо не только снаружи, но и внутри лечить.

Стоит ли спасать мальчишку? Ведь это риск для меня. Но обрекать на смерть… Богиня не одобрит.

В комнату зашла плачущая женщина, видимо, мама мальчика. Она выходила провожать лекаря. Увидев меня около постели сына, бросилась с проклятиями. Пришлось дать ей пощёчину, чтобы привести в чувство.

– Ты хочешь спасти сына?

– Вы снимете проклятье, госпожа ведьма?

– Попробую вылечить, но мне нужны определённые травы и горячая вода.

– Ведьмовские? – ахнула тётка.

Хотелось закатить глаза, но сдержалась.

– Из аптекарского огорода.

Я уже начала жалеть, что не смогла пройти мимо горя. Даже без гадания на костях или пепле, чувствовала, что мне аукнется эта помощь, зря вмешивалась.

Облегчив боль паренька заговором и холодными компрессами, я стала ждать. Под утро его мать принесла травы, правда, пока не все, но уже хоть что-то.

Сделала примочки и отвар. Наказала менять и поить, в сама ушла спать.

Переживания этой крестьянки всколыхнули странные чувства. Она любила своего сына, заботилась о нём, даже на сделку с ведьмой пошла вопреки своим взглядам и страху. Моя мать была абсолютно другой, она меня на смерть послала ради великой цели.

С криком петухов я заглянула в будущее: мальчишка выживет, а меня ждут проблемы. Большие проблемы.

Кристофер

Весь день провозился с донесениями, а потом поехал в лечебницу.

Там уже почти не было мест. Между рядами больных сновали туда-сюда лекари. Родственников не пускали, а на меня и Рафаэля надели маску с длинным клювом, внутри пахло травками.

– Вот… посмотрите, – вёл нас главный лекарь между заразившихся. – Эти волдыри и жар. Всё протекает быстро. Состояние ухудшается за каких-то несколько часов. Мы не знаем, что это такое.

– Может ли это быть ведьминское проклятье?

Лекарь обернулся, но его выражения я не видел, потому что лицо скрывала маска.

– Я допускаю это, но не могу быть уверен полностью. К тому же мы сталкивались с их проклятиями и раньше, но они никогда не могли охватить столько людей.

Я достал из плаща аметист на цепочке и прошёлся рядом с больными. Камень не засветился, а он обычно хорошо ловил магию ведьм.