– Хорошо, – послушно выдавила она.

Это так выводило из себя.

В следующую секунду я сделал то, чего сам не ожидал: наклонился и грубо поцеловал. Наши глаза прожигали друг друга. Ненависть, ярость, гнев – это единственное, что кипело во взглядах, но мои губы продолжали сминать её, подчинять себе. Я хотел ощутить полную власть над этой непокорной ведьмой. Она не сопротивлялась, но и не отвечала. Её руки упёрлись в мою грудь. Когда я наконец отстранился, то увидел, что полы плаща разошлись, оголив тело, а на белой коже распускались багровые синяки от лап моих ксенолитов.

– Вызовите лекаря и осмотрите девушку! – прорычал я Матиасу, после чего влетел в комнату, хлопнув дверью.

Сам же прислонился к холодной поверхности, откинул голову и закрыл глаза.

Что со мной, чёрт побери, происходит? Это всё ещё я?

Если да, то я не мог не то что целовать, а даже прикасаться к ведьме. Может, чары? Приворот? Они это умеют. Здесь что-то не так. Как она смогла выйти из комнаты? Ослушаться приказа. А эта неведомая болезнь, что охватила город. Не связано ли одно с другим? Может, ведьмы стали сильнее?

Моё тело неестественно горело, на губах остался её вкус, и я себя ненавидел.

Поэтому покинул комнату, дошёл до дровницы и махал топором. Но избавления не приходило. И когда выбился из сил, я доковылял до комнаты, рухнул на кровать и заснул.

И снился мне самый любимый сон. В нём я не видел ничего.

Проснулся я оттого, что чьи-то босые ноги шлёпали по полу в коридоре.

Я взял меч и тихо выскользнул из комнаты. Крадучись, пошёл за источником звука, который удалялся в сторону кухни.

Если это вор, то или наёмник, то он совсем бестолковый и неумелый.

Стараясь не издавать ни малейшего шума, я подошёл к двери. Заглянул и выдохнул.

Это Изабелла. Ну да. Кто же ещё мог так громко шлёпать? Но девушку решил проучить.

Она стояла спиной и совсем не чувствовала моего присутствия. Не составило труда подкрасться.

Один шаг, второй, третий – и вот я стоял позади неё. Уже почти ощущал жар её тела, а она ничего не замечала. Нагло трескала булки.

Какая беспечность.

Я осторожно вытянул руку с мечом и медленно повёл им по её ключицам.

И только тут она взвизгнула, дёрнулась и врезалась спиной в мою грудь.

Я же обхватил за талию и закончил то, что хотел. Прижал острое лезвие к тонкой шее.

– Не знал, что ты ещё воровка, – прошептал я ей на ухо.

– А я не знала, что хотеть есть – это преступление, – огрызнулась она.

– Ещё не привык, что по дому шастает зверушка, могу и заколоть.

– Не сомневаюсь. Потому что из нас животное – это только ты!

Я надавил на лезвие, и она задрала голову, прижалась ко мне сильнее и быстро задышала.

Может, я и хотел изначально лишь испугать, чтобы ведьма больше не шастала ночами по коридорам, но теперь понял, что эта близость… возбуждала. А острый язычок Изабеллы хотелось укусить.

– Ты играешь с огнём, девочка. Не стоит меня злить.

Она громко прыснула и потёрлась попой о мой пах. Намеренно. Штаны тут же вздыбились.

Это разозлило.

Я выкинул меч, развернул девицу и прижал к столу. Её ладони накрыл своими и стиснул.

– Ты злой. Такой суровый. Сильный. Что ты сделаешь? А?

Её дыхание касалось моих губ. Глаза смотрели с вызовом.

– Ты смелая, потому что я сказал, что не буду трахать тебя? Но всё может измениться. И обещаю, если разозлишь, я не буду нежен.

– Подонок! – шепнула она.

Я тут же склонился, поймал её губы и больно прикусил, вырвав вскрик.

Изабелла отклонялась назад, до тех пор, пока совсем не легла на стол, я же насиловал её губы и язык. Кусал, врывался внутрь.