- Пока ничего определенного, впереди год, нужно защитить диплом.

- Семья, дети?

- Как Бог даст, - кажется ее мой ответ устраивает. Давид отмирает, хмурится. Он часто моргает, берет чашку с остывшим чаем и делает глоток, потом смотрит на меня.

- Мы погуляем по окрестностям, бабушка. К обеду вернемся, - ух, уже легче, мне по душе больше его компания, с ним можно не париться, не строить из себя ту, кем не являешься. Бабушка Тамара прищуривает свои черные глаза, кажись внучек в нее пошел, величественно кивает. Местная королева, бля.

- Хорошо, постарайтесь прийти вовремя, ты же знаешь, как я не люблю, когда опаздывают.

- Не беспокойся, - встает из-за стола, я стараюсь не спешить, но все же слишком резко отодвигаю стул, звук неприятный. Бабуля Давида склоняет голову и вновь прощупывает меня взглядом. Брр, ощущение как под сканером, все видит, хрен, что скроешь.   

- Чай очень вкусный! – чай отвратительный, травяной какой-то, сплошная отрава, но я его мужественно пила, мне нужна медаль за отвагу.

- Милане он не нравился, - и ждет моей реакции, я улыбаюсь, изображаю простушку, словно не знаю, о какой Милане она говорит.

- Мы пойдем, - Давид приказывает глазами идти вперед, почему его приказы меня не раздражают? Подчиняться не в моей натуре.

Во дворе никто нам по дороге не попадается. Двор огромный, как и дом. Величественный из желтого и оранжевого кирпича с красной крышей. Забор высокий, посторонним остается только догадываться, что творится за этими стенами. Определенно на территории поработали с дизайнером, не было ни одного лишнего кустика и клумбы с цветами. Под навесом кроме машины Давида стоят еще два черных джипа. Вряд ли бабуля разъезжает на этих машинах.

- Твоя бабушка одна живет? – спрашиваю, как только покидаем двор, у которого сто пудов есть уши и глаза.

- Нет. С ней живет ее младшая дочь с семьей.

- Я так и думала.

- Почему?

- Ну, как-то странно бабуле разъезжать на джипярах. Куда мы идем? К баранам?

- Прогуляемся.

- Расскажешь ей нашу историю знакомства? Она  будет в шоке, начнет отговаривать тебя от женитьбы.

- Не думаю. Она единственная поддержала, когда я поступал в Москве. Именно она одолжила мне денег на открытие собственного дела, когда отец со скандалом отказал.

- Повезло.

- У тебя разве нет родного человека, кто поддержит? – в горле от его вопроса пересыхает, облизываю губы, смотрю в даль, даже вижу очертания гор.

- Там горы?

- Ты не ответила на вопрос.

- У меня нет человека, который бы поддержал.

- Родители?

- Мама в Италии, папа строит свою новую семью, куда я по мнению мачехи не вписываюсь.

- Я так понимаю, ты с ним поругалась, и поэтому оказалась в клубе?

- Я в клубе всегда тусуюсь перед выходными, не зависимо от того, поругалась или нет. Но когда мы с тобой познакомились, я с ним поругалась.

- Если не секрет, почему?

- Он пригрозил мне урезать бюджет, если я не выйду замуж за человека, которого мне подобрал. Я решила, что достаточно взрослая, чтобы самой выбирать себе спутника жизни.

- Вечная проблема отцов и детей, - усмехается. Проходим мимо магазина, понимаю, что хочу пить. Чая видимо мне совсем мало.

- Купишь воды?

- Хорошо, - скрывается в небольшом магазине, а я идут к дороге, заметив малышню, играющую возле проезжей части. Странно, что никого из взрослых рядом нет. Оглядываюсь, вижу распахнутую калитку. Скорей всего дети вышли без спроса и сейчас перебирали камешки.

Играли два мальчика и три девочки. Забавно, что не все были черноволосыми, смуглыми. Скорей они были русоволосыми, одна девочка с задорными кудряшками, две с прямыми волосами, собранные в простой хвост. Я, потеряв всякий интерес к малышне, отворачиваюсь, замечаю краем глаза, как из-за порота вылетает внедорожник. Во мне нет материнского инстинкта, к детям всегда отношусь с осторожностью, стараюсь особо не пересекаться, но что именно сейчас меня подтолкнуло обернуться, не знаю. Одна из девочек с прямыми волосами бросает камушек на середину дороги, кудряшка не смотрит по сторонам, делает несколько шагов. Я реагирую быстрее. Перебегаю дорогу, хватаю малышку подмышки, неудачно подворачиваю ногу, падаю на колени на эти гребаные камни. Боль в лодыжке, боль в коленках, слезы из глаз – я не думаю. Ни о чем.