– как кто сегодня круто столкнулся с кем-то в воздухе, пролетая над гнездом кукушки в очередном умопомрачительном прыжке на просторах сноу-парка;

– как кто подрезал очередного «туриста», свистя на скорости мимо горнолыжной массовки в слалом-гиганте и используя всех этих презренных чайников вместо вешек;

– как кто укокошил в щепки очередную новенькую дорогущую палку, купленную им буквально только вчера в премиальном бутике спортинвентаря;

– как кто в очередной раз дерябнулся головой в сугроб, да так, что его пришлось откапывать сразу трем человекам;

– как кто набухался в щи и в очередной раз прошел трассу на одной лыже, потеряв вторую где-то по дороге…

В крайнем случае в качестве материала для обсуждений было что-то попроще, вроде:

– как я сегодня целый час каталась без остановки с красавцем-тренером-итальянцем на синенькой трассе6; жали ботиночки, давил шлемик; падала, но терпела; а в результате уделала в хлам свой шикарный белый горнолыжный костюм от Армани.

Или:

– как я сегодня здорово покаталась со своим любимым, сделав два спуска с вершины по серпантину, но при этом капитально испортив прическу; остальное время просидела с подружками в кафешке в долине; салат был отстой, а вот винчик понравился.

Да, теперь все это стало историей. А насущная реальность готовила новый удар: пропал интернет, что стало последней каплей. Если до этого кто-то еще не знал, что такое ад, то теперь ни у кого не оставалось сомнений: это он и был. Ведь в наши дни без интернета жизнь нормального человека заканчивается в принципе.

Через два дня связь восстановили, подъемники открыли, но удовольствия от этого не прибавилось. Многострадальный турист вступил на тропу новых испытаний: Мадонну окутал туман.

Пробираясь через ни зги не видно, самые упрямые самураи то и дело макались носами лыж в снег вне трассовых зон, куда их постоянно заносило в условиях полной дезориентации. В такие моменты бойцы ощущали себя слепыми котятами. Тогда в попытке убежать от тумана они поднимались в высокогорье. Железные корпуса гондол7, уносивших их к самым вершинам, насквозь пробивали белое молоко, но и выше его уровня солнце так и не показывалось. Там герои стоически терпели натиск матушки-природы, но все же замерзали на холодном ветру. А тот стелился по склонам мутной белой поземкой и сбивал с ног даже самого упорного спортсмена. А на десерт всей этой кухни удовольствий любители экстрима под мелкой колючей ледяной крупой, тыкавшейся им в лица, медленно спускались туда, откуда только что прибыли. В таком режиме катания прошло еще несколько дней.

И вот, наконец, природа решила сжалиться над бордером и горнолыжником. Настал первый после снегопадов иссиня-ясный день. День, когда Стелла ехала по Viale Dolomiti Di Brenta, одной из центральных улиц курорта. Вот черный седан бизнес-класса остановился, девушка вышла из автомобиля, не дожидаясь пока водитель распахнет перед ней дверь. Стелла взглянула на деревню. На многочисленных кампильских елях было бело-серебристое напыление, крыши зданий укрылись полутораметровыми снежными шапками, стоял штиль, светило солнце. Это был идеальный для катания день.

Стелла была одета во все черное: строгую черную куртку с меховой опушкой, черную из того же меха головную повязку, обтягивающие лосины из матовой кожи и сапоги-луноходы. Глаза были скрыты от наблюдателей под солнечными очками с темными стеклами.

Тем временем водитель достал из багажника небольшой чемодан и два чехла, один – с горнолыжными ботинками, другой – с лыжами. Он обратился к Стелле: