– Привет, – засиял Миха. – Что нового в мире?

– В мире всё старое, – вздохнула Ляля. – Я тебе вишнёвый джем принесла, вкусный. У тебя нет аллергии на вишню?

– Не, у меня ни на что аллергии нет, а в этом джеме вишни нет. Вот тётка моя варенье варит из вишни… ароматное, вкусное, с кислинкой. Встретимся на гражданке, я тебе три литра привезу, чтобы надолго хватило. А сейчас давай сюда джем, сладкого охота, сил нет. Одной преснятиной кормят, – полушёпотом пожаловался он.

– Эй, больной, чем мы недовольны? – раздался насмешливый голос Даши. – Не объешься, смотри.

– Прямо объешься этим, – Миха скептически покрутил небольшую упаковку джема. – Хочешь? – вежливо предложил он Ляле, прежде чем нырнуть ложкой.

– Нет, спасибо, – засмеялась та в ответ.

Она уже видеть не могла шоколадно-ореховую пасту, горький шоколад, мёд и джем этот, будь он клубничным, вишнёвым или апельсиновым. Ужасно хотелось свежих огурцов, рукколы и почему-то настоящего испанского сальчичона, но свои желания и жалобы Ляля держала при себе.

За шторой послышался приглушённый разговор. Даша что-то говорила Вячеславу Павловичу, кокетничая, тот тихо отвечал, заставляя Лялю напрягать слух. Откуда такая реакция, интересно?

– Здрасте! – раздался бодрый голос Славки. – Какие люди! Наше вам с кисточкой, товарищ майор.

– Добрый день, – спокойно ответил Вячеслав Павлович, кашлянув.

– Ты к Михе, Слав? – прощебетала Даша. – У него уже Ляля, вот повезло парню, отродясь столько внимания от девушек не было, как здесь.

– Было! – искренне возмутился Миха. – За мной знаете, сколько девчонок бегало?! Одна со станции приходила даже!

– Ну, если со станции, то да! – громыхнул знакомый голос Виктора Бисарова.

Значит, Славу сопровождал он. Её саму проводил Платон, улыбался по дороге, предпринял формальную попытку подкатить, чтобы просто поставить мысленную зарубку, Ляля сделала вид, что не заметила, и он сразу же ушёл, велев одной не возвращаться.

Она закрыла глаза, борясь с неистовым желанием убежать, скрыться с глаз. До сих пор с содроганием вспоминалось, как её выворачивает прямиком на бежевые, здоровенные берцы, а за её спиной раздаётся сначала неясный шум, потом взрыв громоподобного смеха.

Прибежавшие на выстрелы бойцы, гремя оружием, покатывались от смеха, глядя на точно такого же смеющегося Гуся и красную от смешанных чувств Лялю.

– Всё, Ляль, – крикнул кто-то, – как честный человек ты обязана жениться на Гусе.

– На свадьбу-то пригласите, Бисаровы? – глумился второй.

– Берцы теперь неделю не мой, – гоготнул третий.

Ляля прошла сквозь смеющийся строй, с трудом сдерживая слёзы. Хорошо, что встретилась Слава, она хоть и засмеялась вместе со всеми, сестру понимала.

– Подумаешь обблевала мужика, – утешала после Слава, сидя напротив. – Думаешь, Гусь ни разу блюющих девчонок не видел? Он, кажется, мне один раз в туалете волосы держал… или не он, неважно. Видишь, я жива, здорова, не кашляю.

– Он же змею… убил, – прошептала Ляля.

– А что, надо было ждать, когда она тебя убьёт? – посмотрела на неё сестра, как на ненормальную.

– Он убил, – всхлипнула Ляля.

– Это, конечно, плохо, да, – задумчиво проговорила Слава, скрывая недоумение, скользившее в интонации. – Уверена, он раскаивается.

Через минуту появился сам Гусь. Протянул стакан воды, проследил, чтобы она выпила, вытер тыльной стороной ладони рот Ляли, чем окончательно добил, сел на корточки напротив.

– Вот же лялька, – вздохнул он. – Ничего страшного не случилось. У людей разная реакция на стресс, у тебя – такая. Да и гадина выглядела так, что меня самого чуть не вывернуло, ф-ф-ф-р, – наиграно дёрнул он широкими плечами. – Не загоняйся из-за ерунды, смотри, берцы я уже помыл, как новые стали.