В своё время мы занимались поиском его родителей, родственников. Письма были направлены во все загсы г. Днепропетровска, где бы могло состояться бракосочетание его родителей. Пришёл ответ, что в загсах нет таких записей. Соответственно, родственников абсолютно никаких нет. Если бы были, то они бы пришли в музей обязательно. Из г. Уфы раньше часто писали, что он наш, что его мама живёт в г. Уфе и т. п. Но документально никто не мог подтвердить. В книге Легостаева «Бросок в бессмертие» подробно описано, кто такой Саша. Автор работал в архивах, собирал по крупицам материал. Очевидно, всё уже изучено, но отдельные моменты его жизни, конечно, остаются неизвестными. Нас это тоже интересовало, интересует и сейчас. Мы чтим память своего земляка (отмечаем его дни рождения, 60-летие, 60-летие подвига), проводим встречи в музее, беседы, экскурсии, т. к. сегодня дети не знают, кто такой Саша Матросов, а нас это волнует. Поэтому стараемся воспитывать детей на патриотизме наших героев.

Я ответила на все ваши вопросы без подтверждения документально (т. к. их нет). Как ответила Вам Петрищева, я не знаю, поэтому, извините, если что не так.

Извините ещё раз. Хотелось Вам помочь. Когда будете в Днепропетровске, приходите.

С уважением к Вам Ж. В. Исакова”.

После этого я позвонил в Днепропетровск по указанному в письме телефону. Жанна Викторовна Исакова, представившись директором музея, подтвердила, что письмо через мою тётю она, действительно, мне передала. Что официальных бланков в музее нет, нет ни печати, ни углового штампа, т. к. музей теперь находится под юрисдикцией частной организации. Я сообщил ей, что в июле, возможно, приеду, попутно навещу своих родных, проживающих в городе.

В середине июля я поехал в Днепропетровск, предусмотрительно взяв письмо Великолукского архива с просьбой оказать мне помощь в сборе материалов об А. Матросове. Бывший музей – это солидное двухэтажное здание, построенное так же, как и наш музей, в начале 70-х. Сейчас представляет собой пристанище различных коммерческих структур, торгующих чем попало. На дверях табличка. У здания памятник. Музей оказался закрытым. Директор отдыхает в Крыму, но в записке (я узнал почерк), оставленной для меня, написано: “Если приедут из Великих Лук, передайте, что другого ответа, кроме как у Петрищевой, я дать не могу, т. к. документов нет”.

Дежурная, очевидно, с устного разрешения заведующей, провела меня на второй этаж в собственно музей, представляющий из себя небольшие три комнаты со стендами, на которых помещены материалы о комсомольцах-героях Днепропетровской области, в том числе стенд размером примерно 1,2×2 метра с немногочисленными материалами об А. Матросове, общеизвестными в советское время. В центре книги – И. Легостаева и М. Шкадаревича (так в оригинале – А. К.). Как видно из письма Ж. В. Исаковой, эти книги и явились основным источником информации о Герое Советского Союза А. Матросове. Никаких документов или фотографий знакомых, родственников!»

В личной беседе Олег Фёдорович рассказывал всё это на порядок сочнее и изобразительнее. Было реально стыдно и больно узнавать, что Журба – это просто банальный сказочник и всё им написанное – лишь плод писательской фантазии.

Мираж рассеивался. Иллюзия уходила. Реально присутствовало ощущение, как на «бабочку поэтиного сердца» Матросова громоздятся многочисленные зеваки «грязные, в калошах и без калош», по словам Маяковского.

Потом исследователь знакомил меня со своей перепиской с башкирскими авторами. Вплоть до темы возможного перезахоронения праха Матросова в Уфе!