Собирались долго и торжественно. В день отлёта приехали провожать родственники. Все уселись за накрытый матерью стол, поели, выпили на посошок, присели на дорожку, как было принято, и выехали в аэропорт. Там долго прощались. Родственники и родители обнимали, похлопывали по плечу, наказывали не уронить честь советского комсомольца. Мать даже всплакнула. Как будто провожали в космос или в полярную экспедицию.

Париж ошеломил его. Если другие участники группы думали, как бы улизнуть от взора старшего по группе ради мелких удовольствий, то он, сразу поняв, что не будет рисковать будущими поездками, вёл себя тише воды ниже травы. Даже той малости, что он увидел в первый раз, хватило, чтобы он понял, что он приедет снова.

Вернувшись домой, он, студент факультета восточных языков, стал учить французский. Весёлый и дружелюбный, душа компании и предмет воздыханий всех девушек, он умел так рассказывать о своём путешествии, что все слушали открыв рты. Как будто сказочный принц ехал из своей волшебной страны и случайно забрёл в их городишко, ослепить их своим блеском. При всей этой популярности он не вызывал ни злости, ни зависти. Люди мечтали погреться в лучах его славы и прощали ему везучесть, смазливость и успех.

После Парижа он выпросил у родителей несколько поездок в страны соцлагеря и отовсюду привозил красочные рассказы о быте, о достопримечательностях, о людях. Он замечал то, что не заметили бы простые, ординарные люди. И умел самые обычные наблюдения передать так, что слушателям казалось, будто это было самое увлекательное, что может быть в жизни.

На четвёртом курсе случилась неприятность: одна из девушек, которая залетела как мотылёк на его свет, забеременела. Он был потрясён. Совершенно не представляя себя отцом, тем не менее решил, что поступит как честный человек и женится. Придя к матери с этой новостью, он ожидал всего, что угодно, кроме её предложения уехать в Бонн, тогда столицу ФРГ.

– А как же… – успел только начать он, как мать перебила его:

– Не переживай, всё устроим. Такой путёвки может уже не быть. Поезжай и отдохни. Приедешь, и решим, что делать.

Взяв у него номер телефона девушки, мать в этот раз по-быстрому собрала его в дорогу. Обошлось без застолий и долгих прощаний.

Мир менялся, и мелкое дребезжание земли под ногами было уже ощутимым. И неизвестно, получилось бы ещё куда-нибудь поехать. Кресло под отцом, как и у всех партработников, зашаталось. В угаре студенческой жизни он почти не заметил, как страна начала разваливаться, одновременно открывая границы для всех.

Когда он вернулся из Германии с твёрдым намерением выучить ещё и немецкий, девушка, которую он оставил, вышла замуж. Мать сказала, что, скорее всего, она обманула его, чтобы выбиться в люди, пользуясь связями их семьи. Но потом совесть заставила признаться, что отцом ребёнка является тот парень, за которого она вышла замуж. Неожиданно для себя он тяжело пережил эту историю. В Германии он нет-нет да и заглядывался на детские вещи в магазинах. И даже купил пару диковинных тогда в стране комбинезонов. Торжественно пообещав себе никогда не жениться и не верить больше женщинам, он ритуально сжёг комбинезоны в дачном камине и закрыл для себя эту историю.

Мир рушился, границы открывались, а он уезжал, прилетая всё реже и реже и привозя с собой новые рассказы о новых странах. Но теперь не только о блистательных европейских столицах, но и о лагерях беженцев на Ближнем Востоке, о древних храмах в Камбодже, о стоянках бедуинов в пустыне…