Сзади кто-то из «дедов» ткнул кулаком в спину. Годин ответил:
– Поскользнулся и… о косяк, в общем.
– О косяк, говоришь? Осторожнее нужно быть, солдат, это армия… – Пошел себе дальше.
Весь день Алексей вместе со своими товарищами-«духами» бегал, знакомился с устройством части. Плац. Штаб. Санитарная часть. Учебные классы. Комната боевой славы. Синий красный уголок. Казармы. Танковые ангары. Мехчасть. КПП. Магазинчик-«чипок». Столовая…
Пустые завтрак, обед, ужин никак не могут утолить голод. Денег, чтобы купить пряников в «чипке», нет. Годин, как и его молодые сослуживцы, с жадностью смотрел на «дедушек», достающих из особых тарелок куски мяса, на то, как они бросают не до конца обглоданные кости раскормленной до невозможности столовской собаке Маруське, которая не к каждой из них прикасается. Так хочется броситься на пол к этой косточке. И к той…
После отбоя по казарме ползет духан навернутых на сапоги портянок. Он никого не беспокоит: разносится дружный храп. Но Алексею не до сна. Он ловил звуки, ждал, что за ним вот-вот придут. И точно, вскоре после отбоя со стороны туалета раздались шаркающие шаги. Они приближались. «Гонец» был все ближе и ближе, а Годин так ничего и не смог придумать ни за целый день, ни за эти минуты ожидания. Значит, снова будут бить. И сразу заныли притихшие было за день бок, челюсть, спина.
«Гонец» дошаркал до кровати Година. Алексей весь сжался в комочек под тоненьким одеялом. «Платить чем-то надо!». Об этом даже не хотелось и думать. Но думай – не думай, а его ждут. Несколько ухмыляющихся упитанных ублюдков…
Пища для ума
«Гонец», однако, прошаркал дальше. Остановился через две кровати. Алексей услышал знакомое:
– Просыпайся, «дух»!
И также знакомое, с южным акцентом:
– Э-э! Зачем просыпайся?!
– Тебя «дедушки» знакомиться зовут!
Это подняли Казаряна. Минут через сорок он, пошатываясь, вернулся и рухнул на кровать. Годин по-прежнему не спал. Ждал, что сейчас вспомнят и про него.
Однако ждал напрасно. Ни за ним, ни за кем-либо из других «духов» больше так и не пришли.
В следующую ночь все повторилось. Шаги снова прошаркали мимо. После отбоя подняли еще одного «молодого» – Зозулю. Алексея не вызывали, и он понял: садисты никуда не торопятся, с наслаждением обрабатывают каждую ночь по одному молодому солдату. Значит, до него снова очередь дойдет на десятую ночь. Если ничего особенного не случится. Если не объявят внезапные учения. Если в Восточной Сибири не случится мощное землетрясение или не грянет цунами.
Но ничего особенного не случалось. Каждый день полуголодный Годин строился, шел на строевые, политические занятия, а также и по боевой подготовке. Вместе с другими «духами» выходил на грязные работы: убирал территорию части, мыл казарму, чистил и смазывал разные части своего, а то и чужого танка. Набивал шишки, зарабатывал подзатыльники и ссадины. По-прежнему хотелось есть и спать, но он все так же не мог сразу заснуть после отбоя. Дожидался, когда уведут «на знакомство» очередного «духа»: осталось шесть ночей, пять…
Думал о том, что делать. Пытался как-то заговорить с товарищами по несчастью, чтобы объединиться, вместе дать отпор садистам, но никто его не поддержал, каждый, по-видимому, решил выживать поодиночке. Может, кто-то что-то и придумал, но Алексею ничего хорошего в голову не приходило.
Через пару дней ему повезло. Прапорщик спросил «дедов»:
– Надо мне одного сообразительного для разборки старой архивной комнаты. Там все бумаги сгнили и с крысиным говном смешались. Начальство наконец разрешило помещение очистить.