– Вставай, «дух», не прикидывайся! – Еще один удар ногой с другой стороны. Перед глазами пошли разноцветные круги. «Синий, красный, голубой – выбирай себе любой!..»

Послышалось, как из тумана:

– Пусть отдышится…

– Слабый «дух» пошел…

– Да меня, помнится, еще не так оприходовали по первости, кровью ссал неделю…

– Глаза открыл.

– Вставай Алексей Годин! Или тебе помочь?

Алексей подобрал под себя ноги и, держась за стену, поднялся. Его покачивало. Обвел взглядом ухмыляющихся «дедушек»:

– За что?! Что вам от меня надо?

– Знали бы за что, вообще убили бы. Слушай и запоминай, «дух»! Здесь отцы-командиры – это мы, «дедушки». Будешь слушаться нас и выполнять все, что скажем. Понял?

Алексей посмотрел на кулаки, плечи, бицепсы, вздохнул:

– Понял.

Последовал удар кулаком в грудь:

– Ты еще ничего не понял! Забудь про офицеров, они в казарме временные гости, а мы – хозяева, хозяева твоей «духовской» жизни. Будешь жаловаться, сдохнешь здесь, захлебнешься по неосторожности в толчке. Понял?

– Понял.

Еще удар в грудь:

– Слушай до конца, «дух»! Жить хочешь?

– Хочу.

– Так вот: за каждый день жизни нужно платить. Ты откуда?

– Из Дальнедорожного. Московская область…

«Дедушки» переглянулись:

– Не повезло тебе – нет среди нас твоих земляков. Значит, будешь платить по обычному тарифу, но на первый месяц скидку сделаем. В конце месяца заплатишь… двадцать пять рублей.

– У меня нет таких денег! Вы же у меня днем последний рубль забрали…

Еще удар в грудь:

– Есть, нет – это никого не волнует! Попроси, чтобы родители высылали. Можешь что-нибудь из части упереть и продать в соседнем поселке. Там инструмент наш ценят, масло машинное, топливо… Можешь за забором и людей добрых просить, чтобы подали солдатику на пропитание. Сигареты, если дают, или бухло, бери – в зачет пойдут. Но, если тебя поймают вне части, сам за все будешь отвечать.

Годин помотал головой:

– Я не буду просить денег ни у родителей, ни у людей. И воровать не буду!

Удар в лицо – кровь брызнула на кафель:

– Платить чем-то надо! Не найдешь денег – каждый день будешь кровью расплачиваться!

Алексей утерся ладонью, непонимающе обвел «дедов» взглядом:

– А без этого нельзя?

Те весело переглянулись:

– Ну, отчего ж нельзя. – Пристально оглядели его снизу вверх: – Ну-ка повернись-ка кругом! Повернись, тебе говорят!

Алексей, пошатываясь, обернулся кругом. Услышал:

– Не красавец, конечно, но потянешь! Можешь задницей расплачиваться!

– Это как?

Прыщавый почесал рукой в паху и осклабился:

– Спустишь штаны и расплатишься!

Когда Алексей понял, чего хотят эти уроды, его бросило в жар:

– Нет!

Удары посыпались со всех сторон. С минуту ему просто не давали упасть. Тело все время натыкалось на кулаки, колени, носки кроссовок, подлетало и подпрыгивало вверх.

Наконец он рухнул, прижался щекой к синей напольной плитке: «Может быть, с нашего керамического завода…» Кто-то катнул его ногой. Алексей перевернулся на спину, открыл глаза. На него смотрел щербатый:

– Тряпка и ведро за дверью. Вытри кафель, пол и… думай, думай, Алексей Годин! За каждый день нужно платить! Чем – сам выбирай! До скорой встречи!

Они ушли. Алексей посидел немного на полу, пришел в себя. Нашел тряпку, смыл кровь с кафеля и с лица, пошел к кровати. Теперь уже долго не мог заснуть. Он не понимал, где оказался, почему, за что должен платить. Никому об этом не говорить или все-таки обратиться к командиру взвода, роты, части? Домой только ничего не писать об этом однозначно…

На утреннем построении дежурный офицер спросил Алексея:

– Солдат, что у вас с лицом? Откуда синяки?