Штеммерман, в свою очередь, был занят переброской войск, сокращением фронта и организацией круговой обороны.

Для уничтожения окруженной группировки привлекались 27-я армия 1-го Украинского фронта, 52-я, 4-я гвардейская армии и 5-й гвардейский кавалерийский корпус 2-го Украинского фронта – всего 16 стрелковых, 3 кавалерийские дивизии, 2 укрепленных района, а также средства усиления. В составе советских войск, действовавших на внутреннем фронте окружения, имелось около 2000 орудий и минометов, 138 танков и самоходно-артиллерийских установок. Их задачей являлось расчленение и уничтожение «котла». Практически одновременно разгорелись жестокие бои как на внутреннем, так и на внешнем фронтах. Немцы держались стойко, как молитву повторяя телеграмму командующего 1-й танковой армией: «Я вас выручу. Хубе». Поэтому, когда 8 февраля советское командование предъявило штабу Штеммермана ультиматум с требованием о капитуляции, он был отклонен.

В журнале боевых действий 2-го Украинского фронта отмечалось: «…несмотря на то, что окруженные несут ежедневно огромные потери в живой силе и технике, нет фактов деморализации и дезорганизации. В плен сдаются единицы, сопротивление упорное, контратаки не прекращаются. Это явление еще раз подчеркивает, что мы воюем все еще с очень сильной, упорной и устойчивой армией».

Между прочим в ультиматуме офицерам и солдатам, прекратившим сопротивление, гарантировались жизнь и безопасность, а после окончания войны – возвращение в Германию или в любую другую страну по желанию военнопленного. В нем говорилось также, что всем сдавшимся будут сохранены военная форма, знаки различия, ордена, личная собственность и ценности, а старшим офицерам и холодное оружие.

Немцы этим обещаниям не верили и в плен сдавались редко. Сталин, объявив советских пленных предателями, к немецким, понятное дело, относился не лучше. Верховный поощрял жестокость по отношению к немцам, часто рекомендовал генералам пленных «допросить с пристрастием, а потом расстрелять». Так, казни военнопленных широко практиковались советскими войсками во время Крымской операции 1942 года; расстрелы санкционировал представитель Ставки Л.З Мехлис. После высадки десанта в Феодосии морские пехотинцы уничтожили всех раненых в немецких госпиталях. Были целые дивизии, личный состав которых приказывалось в плен не брать, советских граждан на службе вермахта бойцы расстреливали по собственной инициативе.

Те, кто все-таки оказался в плену, как известно, после войны никуда не поехали. В 1945 году им влепили по 10 лет лагерей, превратив из военнопленных в заключенных, и отправили восстанавливать разрушенное хозяйство. Ну а «зэкам» ордена не положены. 3 ноября 1945 года Лаврентий Павлович подписал приказ о лишении права ношения знаков отличия и различия военнопленных германской армии. В Германию и «любую другую страну» дожившие, а в плену умерло 518 520 человек бывших военнослужащих вермахта и его союзников, вернулись уже после смерти Сталина.

В это же время на внешнем фронте не затихали еще более жестокие бои с крупными силами, пытавшимися прорвать оборону советских войск и выручить «окруженцев». Германское командование непрерывно наращивало силы на внешнем фронте и бросало их в бой.

Группировка двух фронтов на внешнем фронте 3 февраля насчитывала 22 стрелковые дивизии, 4 танковых и 1 механизированный корпус, имевших со средствами усиления около 150 000 человек, 2736 орудий и минометов, 307 танков и САУ.

Для проведения деблокады немцы к этому времени сосредоточили 5 пехотных, 7 танковых дивизий, 4 танковых батальона, 3 дивизиона штурмовых орудий.