– Замолчи! – не выдержала Климова.

Кратов отпрянул: ему показалось, что она ударит его. Вместо этого Климова порывисто поднялась и метнулась к выходу. Но внезапно передумала. Вернулась и встала напротив, прислонившись к стене.

– Может быть, – сказала Климова. – Только нет у меня обратной дороги. Ты, я вижу, угомонился, затих в плоддерах. А я еще не достигла своих пределов и хочу их узнать. Пусть каждый пройдет свой путь до конца. Как странно… Я любила тебя, по-настоящему любила. Но теперь жалею о том, что мы встретились. Ненужная это была встреча.

– Странно, – согласился Кратов. – Ты искала меня, когда я даже не помнил о тебе. И теперь уходишь, когда я ни о чем больше думать не могу, кроме тебя.

– Это слабость, – сказала Климова сухо. – Ты говорил бы те же слова любой другой женщине.

– Может быть. Но, так или иначе, я говорю их тебе.

– И напрасно. Ты всю жизнь будешь сожалеть об этой минуте.

– Может быть, Ленка…

– У меня тоже так бывает, – призналась Климова. – И я внезапно начинаю ощущать себя глупенькой пугливой девочкой. Сейчас ты сказал эти напрасные слова, и наступила одна из таких минут. Мне не раз говорили такие слова, но я всегда находила в себе силы пропустить их мимо ушей. Слышишь, великий вождь Шаровая Молния? Мимо ушей и мимо сердца! Поэтому я подойду и поцелую тебя. Было бы несправедливо, если бы я так ни разу в этой жизни тебя не поцеловала. А затем я уйду, и мы не увидимся до самого отлета. Потому что по-другому нельзя. Все равно планеты не сойдут со своих орбит… А ты обещаешь мне сидеть и не сделаешь ни малейшего движения, не проронишь ни единого слова, пока за мной не затворится дверь.

– Хорошо, – сказал Кратов.

Он закрыл глаза и почувствовал, как влажные горячие губы коснулись его лба.

– Еще, – попросил он.

Хлопнула дверь.

«Терпи, брат-плоддер, – подумал Кратов, продолжая сидеть с закрытыми глазами. – Твой путь еще не окончен. Планеты не сойдут со своих орбит… пока не взорвется светило!»

Он пружинисто встал, встряхнул затекшими плечами, подобрал небрежно брошенный свитер. Пора было возвращаться от нежданного тайм-аута к повседневным заботам. Для начала следовало разыскать Гранта, надавать ему по шее за пренебрежение своими обязанностями, а затем отправить гонять сепульку в тестовом режиме. Да и самому простучать лишний разок схемы контроля. Потому что Галактический маяк должен работать, и не просто работать, а всегда и хорошо. Только таким способом и можно выбить всякую блажь из головы… С этими мыслями Кратов натянул свитер и шагнул к двери.

«А ведь она хотела, чтобы я вернул ее, – внезапно подумалось ему. – Словами ли, просто ли поймал бы за руку. В добрые старые времена великому вождю Шаровой Молнии достаточно было крепкой затрещины, чтобы привести в повиновение строптивую Ленку Драную Коленку. Как все усложнилось с тех пор! И зачем?.. Она же не хотела уходить. Недаром она сменила комбинезон на белое платье, – он скривился, как от страшной боли. – О, идиот!.. Нет – два идиота! Пробыли вместе битый час, говорили какие-то пустые слова, а хотели совсем другого! Мне ничего не стоило удержать ее. Я и сейчас еще могу… Где мне взять силы, чтобы не сделать этого?!»

Ему почудилось легкое движение по ту сторону незапертой двери.

Кратов перестал дышать и прислушался. Там кто-то стоял и так же, как и он, сдерживал неровное дыхание.

Кратов прижался щекой к шершавому и теплому пластику двери и застыл. «Это она, – подумал он обреченно. – Ждет, когда я открою. Только бы не постучала. Меня здесь нет! Я ушел, слышишь? И ты уходи! Господи, сделай так, чтобы она ушла!»