Не выдал меня акцент. Может, не так уж он и силен, а может, ему не придали значения. Кучка драгметаллов в сундучке – вот что было центром внимания.

– Воистину так, – одобрил настоятель, упитанный дедушка с фиолетовыми прожилками на носу и щеках и такими скверными зубами, что сразу ставилось понятно: недостатка в сладостях у него нет. – Пройдем же… Как тебя зовут, воин?

– Николас, – пробормотал я, скромно потупившись.

– Пойдем, сын мой Николас, – предложил настоятель.

Шаг у него был неторопливый. В отличие от языка. Говорил преподобный без остановки. О том, что всё в руках Господа. О том, что норманны не есть люди, а есть кара, насланная Господом за многочисленные грехи местного населения, причем грешит население, а им, людям праведным, приходится страдать: и за ворота не выйти, и паломников в такое опасное время фиг дождешься. Еще о том, что я поступаю совершенно правильно, передавая норманнское золото ему, поелику золото это – диавольское суть. И лишь лоно святой церкви способно его очистить. А землю от нечестивых язычников вскорости очистит король Элла.

– Сердце нашего короля далеко от добродетели, – настоятель скорбно покачал головой. – Надеюсь, Господь вразумит его и он вернет взятое неправедно[3]. Жестокий он человек. И на расправу скорый. Однако ж и норманнам спуску не дает. Скоро он будет здесь и накажет северных диаволов.

Мне стоило немалого труда сохранить покерфейс.

– Наш король… – пробормотал я. – И как скоро?

– Может, уже сегодня, – жизнерадостно сообщил настоятель, поднимаясь по ступенькам.

Я оглянулся на спутников.

Нурманы, как было оговорено, потупили бородатые личики и исподлобья изучали монастырское подворье и ворота.

Ворота были качественные. С мощными петлями и брусом-засовом, уложенным в железные скобы.

При воротах – охрана. Не монахи, бойцы. Четверо. Еще с полдюжины слонялось по двору, и вряд ли это весь монастырский гарнизон.

Нет, захватить монастырь мы, скорее всего, сумеем. А что потом?

То есть я знаю, что потом. Грабеж. Планомерный, основательный, а главное, небыстрый. И ускорить этот процесс мне не по силам. А тем временем войско короля Нортумбрии где-то рядом. Вряд ли настоятель соврал. Зачем ему?

Я еще раз оглянулся. Даны ждали команды. От меня. Для них расклад был очевиден. Они захватывают и удерживают калитку (с воротами много возни), а я беру в заложники настоятеля и тяну время, пока весь наш отряд не окажется внутри.

Все просто, если не принимать в расчет новости.

Мне нужно было принять решение. Например, проигнорировать слова преподобного Годвина. Врать тому вроде незачем. Но ведь он мог и ошибаться. А если сказанное – правда, то тут уже два варианта. Оповестить Рагнара о скором появлении королевского войска, отправив к нему гонца, нет, двух гонцов. Одного – к Рагнару, второго – дальше по дороге наблюдателем. И попытаться реализовать первоначальный грабительский план. И второй вариант: просто отдать ценности и уйти.

В пользу последнего варианта говорило многое. У нас ведь каждый человек на счету. Кого-то мы точно потеряем при штурме монастыря. Вон какие крутые парни его охраняют. Так глазищами и зыркают. А если мы вдобавок и вернуться не успеем вовремя, то ослабим невеликое воинство Рагнара еще больше.

Ах да, есть еще третий вариант. Королевское войско застукает нас за грабежом.

В общем, знака я не подал. Вошел внутрь, совершил все необходимые движения, благо сам ритуал входа в церковь был мне более-менее знаком, отдал сундучок и покинул храм, получив заверения настоятеля в том, что я здесь отныне желанный гость и всегда могу рассчитывать на койко-место в монастырской «гостинице», а уж благожелательное отношение самого милорда Годвина – это само собой разумеется.