– Спасибо за совет, – зло вымолвил тасконец. – Но я что-то не пойму, как это увязать с твоим отрядом? Живы вы или мертвы – сектор все равно обречен. Потери действительно чересчур велики.

– Зато от решения Конгресса зависит участь Нейтральной зоны, – вставил Жак. – Аланцы ведь не остановятся на достигнутом. Они не потерпят соседства с мутантами. Полковник Возан направит армию в центр города. Где ты тогда найдешь пристанище, Сток? Может у Непримиримых?

– Хочешь что-то предложить? – прищурив глаза, поинтересовался оливиец.

В горячке боя и преследования у Неланда не было времени подумать о сложившейся ситуации. Судя по всему, он многое упустил из виду. Где гарантия, что черти и трехглазые вернутся на свою территорию? Союзники и так уже грабят и мародерствуют!

Выставить их обратно за границу сектора будет непросто. Лидеры кланов потребуют значительную часть добытых трофеев. А аланцы? Они вряд ли смирятся с поражением. Новой атаки не избежать.

Спустя пару минут морсвилец полностью осознал правоту Храброва. Исход битвы в любом случае печален для чистых, их дни сочтены. И уж кто-кто, а Сток прощаться с жизнью и богатством не собирался…

Если землянин хочет спасти себя и своих людей, при этом помогая сохранить Нейтралку, зачем ему мешать? Ведь только здесь Неланд сможет укрыться от захватчиков. Уходить в пустыню, в поисках оазисов – неприятная перспектива.

– Чего ты хочешь? – сказал тасконец.

– Совсем немного, – ответил Олесь. – Прежде, чем Конгресс примет решение, я должен на нем выступить. Сумею убедить вас – будем жить все, нет – значит, нам конец.

– Что же, твоя просьба разумна и своевременна, – проговорил Сток. – Я ничего не обещаю, но передам все слово в слово.

В сопровождении своих телохранителей морсвилец неторопливо двинулся к центру города. Там, на главной площади, в трехстах метрах от «Грехов и пороков» находилось довольно неказистое двухэтажное здание. Именно в нем и заседал высший орган управления Морсвила.

Гонцы давно оповестили всех лидеров кланов об экстренном заседании. Система связи в городе была отлично налажена.

Миновав ряды аланцев, Неланд подошел к заслону стражей порядка. Они молча расступились, пропуская чистых, но вслед за ними тотчас заняли прежние места. Тяжелые гермошлемы с пластиковыми забралами, бронежилеты, заряженные арбалеты и мечи, вытащенные из ножен. Армия Нейтрального сектора была настроена очень решительно.

– Они готовы к драке, – произнес де Креньян. – На мирный исход никто из стражей не рассчитывает. В любой момент нас могут атаковать.

– Я знаю, – кивнул головой Храбров. – Мало того, среди солдат я заметил гетер и вампиров. Значит, они подтянуты сюда еще вчера. Заслон должен был задержать армию аланцев в случае прорыва захватчиков через сектор чистых. Неудивительно, что тасконцы настроены столь агрессивно. Они рассчитывали на худшее…

Неожиданно ряды морсрфлцев дрогнули. В центре образовался широкий проход. Аланцы предусмотрительно упали на землю, защелкали затворы карабинов и автоматов. Вскочили на ноги наемники. Блеснули стальные клинки мечей и сабель.

Оживились чистые – не спеша, осторожно, они начали приближаться к границе сектора. В этот момент Олесь подумал, что его план не удался и последнее сражение окажется отчаянным и кровопролитным.

Однако, опасения оказались напрасны. Сквозь строй стражей порядка неторопливо, с достоинством проследовали четыре человека. Во главе группы, с наглой усмешкой на устах, шел Аято. За ним двигались двое землян и Линда Салан.

Увидев окровавленное лицо Жака, женщина вскрикнула и, не стесняясь соотечественников, бросилась на шею француза. От волнения и радости, она рыдала и целовала его в грязные щеки и губы. И если наемники догадывались об этой связи, то для аланцев подобное поведение офицера-десантника оказалось полной неожиданностью.