Спустилась в метро, на меня все смотрят, конечно, в парадной одежде, украшениях, да еще с прической, такие дамы ездят только в авто. И от метро идти тоже как-то не очень комфортно, некоторые прохожие даже оглядываются. А вот и входная наша университетская тяжеленная дверь, на секунду остановилась, сделала глубокий вдох, и как дрессировщик, шагающий в клетку к тиграм, сказав себе: «Ап!» изо всех сил потянула ручку. По ступеням лестницы поднимаюсь на второй этаж, как на Голгофу. Вот бы сейчас повернуть налево, на кафедру. Сегодня и тема интересная, и группа замечательная, но мне надо влачить свой тяжкий крест направо, в ректорат.

Вот и вошла я в приемную ректора. Секретарь сложила бумаги в стопочку, сверху водрузила увесистый справочник, чтобы не разлетелись от сквозняка, взглянула на меня с немым вопросом.

- Доброе утро, Светлана Николаевна. Можно мне плащ на вешалку пристроить? А профессор из Марокко уже тут?

- Алина, утро доброе! Плащ вешай, а профессор пока не прибыл. Ты сегодня сказочно хороша, но каждый день на работу лучше такой красивой не ходи, мужчин с ума сведешь! А духи! Как они называются, Алина? Сплошной соблазн, а не аромат.

- Да названия я и не запомнила, это мне подруга из Франции привезла.

Внезапно открылась дверь, и появился он, профессор Гарэль. У меня перехватило дыхание, да что же это такое! Какой-то сказочный персонаж, актер французского кино, аристократ старинного рода.

- Бонжур, мадам!

- Здравствуйте, господин Гарэль, - тут же отозвалась наша секретарша, мило улыбаясь.

- Бонжур, месье Гарэль, - повторила я следом, вспомнив, что разговаривать мне с ним надлежит на французском.

- Как я счастлив видеть вас, мадам, - ответил профессор, слегка наклонив голову с непередаваемой грацией

Я встретилась с ним взглядом, и у меня застучали зубы.

- Я буду вести переговоры с вашим ректором, это всего пять – десять минут, вы успеете выпить чашечку кофе, мадам. Что может быть лучше поутру?

Я поняла, что он каким-то образом заметил мою панику, и решил дать мне минутную передышку. Вот дверь в кабинет ректора за ним закрылась, Светлана включила кофе-машину, видимо, услышав слово «кофе». Аромат бодрящего напитка вернул меня к жизни, два глотка, и мне удалось взять себя в руки. Что это за реакция, как у юной идиотки! Можно подумать, я никогда не бывала в публичных местах, в ректорате и деканатах бываю через день, да каждый день. Сейчас заведу светскую беседу и успокоюсь. Сижу, поглядываю в окно, помешиваю ложечкой горячий напиток.

- Светлана Николаевна, что у нас новенького?

- Да нет ничего новенького, у всех одна конференция на уме. Суета немыслимая, еще хорошо, что конференц-зал на первом этаже, и то до нас добегают, кому бумагу, кому указку лазерную, вчера свой удлинитель отдала, там что-то с одним из микрофонов, а конференция с международным участием. На время отдала, на время! Интересно, вернут?

- Это, смотря, кому отдали.

Отворилась дверь, из кабинета вышел профессор, держа в руке папку и какие-то бумаги. Я вскочила. Он все сложил в небольшой плоский портфель, поднял на меня глаза:

- Вот теперь мы можем ехать, мадам…?

- Мадам Васильева.

- Можем ехать, мадам Васильева, у меня все документы готовы.

Я вскочила, потянулась за плащом, но профессор опередил меня, неуловимым движением сняв его, и подал мне. Его руки чуть коснулись моих плеч, и мне захотелось, мне почудилось, что это движение продолжится. Но он с невозмутим видом забрал свой портфель и попрощался с секретаршей:

- О ревуар, мадам.

- О ревуар, о ревуар, господин Гарэль.