- Доброе утро, Алина, я не узнал вас сразу.

- Доброе утро, Микаэль, я так изменилась со вчерашнего дня? – пытаюсь я непринужденно улыбнуться.

- Вы ослепительны, - он очень серьезно это сказал.

- Спасибо, вы умеете делать дамам комплименты. Вы любовались зданиями? Тут, правда, есть, что посмотреть, такое смешение стилей: модерн, эклектика, классицизм.

- Да, очень красиво и совсем не похоже на другие районы, а почему везде улицы, а здесь линии?

- Этот район царь Петр задумывал как центр столицы, он хотел создать что-то наподобие Амстердама или Венеции. Вместо улиц прорыли каналы, но Нева замерзала уже в октябре, а освобождалась ото льда только в апреле. Да и сами каналы оказались узкими и мелкими. Их засыпали, но название «линии» осталось, всего их тридцать три.

- Прямые улицы продуваются ветрами насквозь, - заметил профессор.

- Вы замерзли? Давайте, пойдем поскорее в аптеку.

- Это настоящий музей, какая приятная атмосфера, кажется, что мы просто попали в ту эпоху.

И правда, удивительным образом сохранен ее дух, даже экскурсовод, и тот одет по моде тех времен. В центре зала сидит основатель аптеки доктор Пель, то есть его восковая фигура, на переносице очки, перед ним раскрытый справочник. В зале мебель темного дерева с декоративными элементами, французские шторы, понятно, что это аптека «Поставщика Двора Его Императорского Величества». Микаэль, подойдя к фигуре, слегка наклонил голову, будто отдал легкий поклон коллеге.

- Признаюсь, я кое-что читал об этой аптеке и ее создателе, но очень хотелось увидеть своими глазами, я вообще предпочитаю оценивать все после личного осмотра. Тем более, что доктор Пель – значимая фигура в фармацевтике, а мы тоже имеем к ней отношение, не так ли? – и опять лукаво улыбнулся. Как же он хорош!

Под стеклом витрин и в шкафах склянки с лекарствами, колбочки, пробирки, старинные приборы, аптечные весы, ступки. На полках расставлено множество эликсиров, настоек, разных трав. С удивлением прочитала и перевела для профессора некоторые названия: кора диких каштанов, порошок черных тараканов, капли датского короля.

- А ампулы и стерилизацию растворов изобрел сын доктора Пеля, раньше я этого не знал.

В химической лаборатории, в подвале, проводили опыты. Идем туда, чтобы увидеть все собственными глазами. Вокруг висят пучки трав, на стенах мистические символы. Спуск в подвальные помещения крутой, а входные двери очень низкие. Приходится нагибаться, профессору с его ростом не очень-то удобно, наверное. Он осторожно поддержал меня, не дает споткнуться, оступиться, я почувствовала на талии его большие ладони. Здесь темно и жутковато. Коридоры и помещения довольно тесные, Микаэль приобнимает меня, направляет, высокий, широкоплечий, сильный, его руки защищают от всех возможных происшествий. Легкое, прерывистое дыхание обжигает щеку, шею, как же мне хочется прижаться к нему. Бежать! Скорее выйти на свет отсюда, сбросить этот морок, он просто очень любезный кавалер, только и всего. Наконец, выбрались из подвалов. Я пытаюсь прийти в себя, боюсь поднять глаза, чтобы увидеть… Что увидеть?

- Микаэль, - говорю я почти дрожащим голосом, - здесь есть башня грифонов. Это вытяжная труба для вентиляции. Но жители были уверены, что доктор занимается алхимией, поиском философского камня. Считалось, что башня – это портал в другой мир, и грифоны через нее попадают в Петербург. А некоторые жители утверждали, что в подземельях башни доктор создавал грифонов, а ночами выпускал их через трубу размять крылья и принять пищу. Те, кто жил рядом с башней, жаловались, что по ночам слышат, будто когти скребут по жестяной крыше. Их пугала эта башня, на ней нет ни окон, ни дверей, и вьется дым разных цветов. Пеля считали колдуном.