Громыхина хлопала ресницами и шевелила губами, будто рыба, выброшенная на сушу. Я уж было решил, будто она настолько сильно поражена, но тут Клара Викентьевна выдала свой вердикт:

– Бесперспективно. У нас уже было такое – серия публикаций «Журналист меняет профессию», как в общесоюзных изданиях. Странно, почему вы об этом забыли… Хотя, вы меня простите, наверное, это после того случая.

У меня внутри все тут же упало, а парторгша, видимо, решила меня добить.

– Я напомню, почему у нас тогда не получилось, – наставительно сказала она. – Это в Москве, Ленинграде и других больших городах читателям интересно, как журналист в белом воротничке перевоплощается в шофера грузовика. А у нас… У нас район, почти все жители – стопроцентные пролетарии, ничего нового они в таких статьях не прочитают. Рабочим и так хорошо известно, что они делают и как им выполнять собственные обязанности. А потому незачем переливать из пустого в порожнее, тратя на это время корреспондентов и газетную площадь. Признаться, я ждала от вас большего, Евгений Семенович.

И Громыхина, закончив свою речь, с довольной улыбкой откинулась на спинку стула, надменно поглядывая на меня поверх очков. Но это она зря. Я-то знаю, что читателям нравятся статьи с погружением, особенно когда рассказываешь о неизвестных большинству тонкостях, так что правда на моей стороне. И скоро парторгша об этом тоже узнает.

– Я все же настаиваю на этой рубрике, – главное, вежливо улыбаться и смотреть прямо в глаза.

– Вам виднее, – пожала плечами Клара Викентьевна. – Вы же редактор. Но не говорите потом, что я вас не предупреждала.

– Договорились, – вроде бы покладисто ответил я.

А теперь посмотрим!

[1] Пипифакс – разговорно-жаргонное обозначение рулонной туалетной бумаги или любой другой бумаги, использовавшейся для гигиенических целей в санузлах. Происходит от названия торговой марки, появившейся на рынке одной из первых и ставшей нарицательным.

15. Глава 14.

Остаток дня пролетел как пуля, так как после обеда у меня не было возможности даже выдохнуть. Для начала я составил список профессий, которые требовалось освоить нашим журналистам. Водитель автобуса, машинист-тракторист, помощник аптекаря, продавец в магазине, санитар скорой помощи… Потом пришла Клара Викентьевна, сунула мне под нос список предприятий, которые набирали сотрудников, в том числе выпускников ПТУ и техникумов с минимальным опытом. Некоторые и вовсе искали учеников на места без особой квалификации, гарантируя специальность с последующим трудоустройством.

Я посмотрел на парторгшу и, одобрительно кивнув, поблагодарил ее. Она действительно облегчила задачу – мы хоть и собирались прославлять человека труда, нельзя было полностью исключить недоверие со стороны опытных работников и руководителей. А то сунет молодой журналист руку не туда, отвечай потом за него. И тут можно было как раз начать с простых вариантов вроде ученика прессовщика. Потом, имея на руках готовый материал, гораздо легче убедить ответственных лиц на других местах. И не только руководителей предприятий, к слову, но и ту же Громыхину, разбившую мою идею, как ей самой показалось, в пух и прах. Так что перед собой я поставил важную цель: не ударить в грязь лицом и доказать, что рубрику ждет успех.

Вариант со звонком из райкома я решил приберечь на самый крайний случай. Не сомневаюсь, что личная просьба товарища Краюхина откроет передо мной и моими сотрудниками все проходные, но я хотел сам. Я должен продемонстрировать прежде всего собственный профессионализм без протекции партийных начальников. Об этом я, кстати, и сообщил Громыхиной, которая сразу мне предложила набрать Анатолия Петровича – по-прежнему сомневалась в успехе моей затеи. Выслушав со скептической улыбкой мои доводы, она навешала мне дежурных комплиментов и удалилась. Зато буквально сразу же в кабинет, предварительно вежливо постучав, ввалились Соня и Леонид.