– Мудак, – прошептал Захар.

Как-то странно говорить такие слова про самого себя. Пусть и живущего в параллельной вселенной.

«Да и не про самого себя говорю», – решил Захар. – «По ту сторону зеркала не я. Я – здесь. Там просто человек очень-очень похожий на меня! Я здесь».

Какое количество отражений существовало всего, Захар не знал. Несмотря на то, что месяц назад ему стукнуло двадцать пять, а с двойниками из других вселенных он общался сколько себя помнил, нет-нет, а случалось, что знакомился с новым собой.

Не считая отдельных индивидуумов, разговор с самим собой доставлял огромное удовольствие. Не просто так появилась шутка о том, что всегда приятно поговорить с умным человеком. Захар догадывался, что он не один такой, кто может связываться с двойниками из других вселенных, ведь о такой способности никто распространяться не будет. Кто ж захочет выглядеть психом? К тому же сама процедура достаточно затруднительна. Во-первых, связь могла производиться лишь из ванной комнаты определённой квартиры. Во-вторых, соединение происходило ровно в двенадцать ночи, при горящей свече. Даже спустя почти два десятилетия еженощных разговоров Захару нет-нет, а казалось, что у него едет крыша, и в зеркале нет никакого двойника из параллельной вселенной.

***

Субботнее утро началось со стандартного звонка мобильника. Захар его терпеть не мог, поэтому и не стал менять – чтобы привлекал внимание.

Спросони Захар не мог понять, что это звонит, и откуда на пляже, где он находился, вообще взялся телефон.

В следующий миг он выбрался из притягательных объятий Морфея. Медленно сел. Солнце уже высоко взобралось над горизонтом. Настенные часы показывали половину двенадцатого. Они это время показывали уже неделю – Захар никак не мог купить и заменить батарейки.

Телефон продолжал звонить. Захар сонно осмотрелся. На столе лишь раскрытый ноутбук с чёрным экраном. На подоконнике горшок с погибшим кактусом и пыль. Пошарил по дивану – мобильника нет.

Противная мелодия продолжала тилилинькать. Захар поднялся и поплёлся в кухню. По пути заглянул в раскрытую ванную. Отчего-то вспомнилось, что у двойника телефон лежал на стиральной машине.

Мелодия на несколько секунд прекратилась, чтобы через пару-тройку секунд заиграть вновь.

В кухне глаза остановились на тарелке, откуда накануне ел пельмени. Остатки сметаны засохли по краям, пожелтели. На кухонном столе уже несколько дней лежал нож, выпачканный в шоколадной пасте. А рядом надрывался и вибрировал мобильник. Звонила Таня.

Любой другой человек уже прекратил бы вызов, но Таня знала неспешность своего молодого человека, поэтому терпеливо ожидала, когда он возьмёт трубку.

Захар зевнул и неторопливо поднял телефон. Провёл пальцем по экрану и сразу приложил аппарат к уху.

– Здравствуй, милая! – проворковал он.

– Я соскучилась! – наигранно-капризно произнесла Таня. Вкупе с её резковатым голосом такая капризность звучала как приказ к действию.

– Хочешь… – зевнул Захар. – Приеду. Сходим куда-нибудь. В… в… – пытался придумать он. – В зоопарк!

– Хочу! – незамедлительно ответила Таня, не оставив себе ни секунды на размышления.

– Сколько сейчас времени? – Захар подошёл к холодильнику, потянул за ручку. На полке сиротливо лежали сосиски. Рядом стояла баночка горчицы. В морозилке имелась початая пачка пельменей.

– Девять, – сообщила Таня. – Одна минута десятого. Во сколько тебя ждать?

Захар почесал щёку, размышляя. Татьяне требовалось назвать точное время. В плане сборов она разительно отличалась от большинства девушек. Если требовалось собраться, например, к десяти часам, тридцать одной минуте и двадцати секундам, то Таня к этому времени непременно была готова. Такой же педантичности она ожидала от других. Поэтому Захару требовалось сказать точное время приезда с погрешностью в пять минут. И никакие отмазки о пробках потом Таню не удовлетворят. В случае опоздания она непременно скажет: «Ты мог заранее посмотреть карту и просчитать время пути. В двадцать первом веке живём».