– Коллекция платьев и шляпок, – огласил нотариус следующий пункт, и мы выпали из реальности на следующие полчаса – платья и шляпки перечислялись долго.

Полагаю, почти все отойдет фрейлинам и статс-дамам.

– Комплект драгоценностей, подаренный Александре супругом: бриллиантовые тиара, серьги и брошь. Подаренное Ее Императорским Величеством ожерелье с опалами и бриллиантами. Подаренные турецким султаном…

Драгоценностей было много, и это вызвало у английского премьера острый приступ жлобства:

– Позволю себе заметить, что покойная принцесса Александра не имела никаких юридических прав распоряжаться собственностью монаршего дома за исключением собственного приданного.

А она не имела?

Обернувшись, Дагмара подарила сэру Роберту недоуменный взгляд, а я даже не удивился – это же англичане, что с них взять?

– Господин премьер-министр, я не закончил, – расстроился стряпчий. – Так же Марии Федоровне завещан портрет Александры работы Франца Ксавьера Винтерхальтера 1864-го года, на котором принцесса получилась настоящей красавицей.

Мария Федоровна и Ксюша растрогались и шмыгнули носами.

– Виктор, как будущий король, ты должен заботиться о благосостоянии Дома, – принялась науськивать наследника Аликс, которая попала сюда не столько из-за статуса невесты, сколько из-за того, что при Дворе не нашлось никого способного выставить ее вон.

Аликс очень любит драгоценности, и понять ее можно – по идее все «цацки» британского правящего дома должны перейти к ней. Плачущий – это он с самого начала мероприятия такой – Виктор отмахнулся от ее слов как от надоедливой мухи, а нотариус, оценив перспективу одергивать будущую королеву, притворился, что в зале стоит тишина:

– Так же Марии Федоровне завещаны три собаки породы «японский хин», личные коньки Ее Высочества, две лошади, один мопс, акварели Александры из личного альбома. Великой княжне Ксении Романовой, с одобрения Ее Величества Виктории и Его Императорского Высочества принца Виктора Альберта, наследника престола, завещан Сандрингемский дворец с условием в виде брака с представителем одного из владетельных домов Европы.

Неожиданно! Виктор Альберт к Ксюше относится хорошо, как, в принципе, и вообще все, но его отстраненный вид говорит о том, что до дворцов и владений ему дела нет – опять какая-то интрига или ее эхо, оставшееся после гибели верхушки правящего дома. Ко дворцу прилагаются угодья, и по нынешним законам налоги с тамошних крестьян будут перетекать в кармашек Ксении. Так же она может выгнать оттуда всех арендаторов к чертовой бабушке, и ей за это кроме зубовного скрежета крестьян ничего не будет. Что ж, дачка на Альбионе нам не помешает, осталось только выдать Ксюшу за Кристиана.

– Что? – удивилась Великая княжна.

– Виктория тебя очень любила, – обняла ее за плечи Дагмара.

– Протестую! – снова зачесалось у премьера. – Сандригемский дворец…

– Является частной собственностью Династии, – перебил его нотариус. – И нынешний глава Саксен-Кобург-Готов волен распоряжаться ею по своему усмотрению.

– А драгоценности? – воспользовалась моментом напомнить о себе Аликс.

– Мы провели большую работу, – ответил стряпчий. – Отыскав несколько десятков противоречащих друг другу прецедентов, делающих невозможным принятие однозначного решения. Полагаю, в этой ситуации единственным вариантом является решение главы Саксен-Кобург-Готского дома.

Народ уставился на Альберта. Тот, оценив экспозицию, остановил взор на Дагмаре и грустно улыбнулся:

– Вы так похожи на маму. Я был бы никудышным сыном, если бы пошел против ее последней воли.