Теперь прониклись и остальные гости – когда человек крепко выпил, загипнотизировать его очень легко, особенно если он имеет изначальную симпатию к «гипнотезеру», который озвучивает то, что гипнотизируемому очень нравится.

– Король-гражданин! – провел франкофил-Николай историческую параллель.

– Ничем не правил, использовался как ширма для стоящих за ним торгашей и все, что получил в итоге – это презрение собственного народа, – поморщился Сандро.

Защитил меня, получается. Записываем плюсик в репутацию.

– Не заслужил даже ненависти, – поддакнул Кочубей. – Ведь для того, чтобы тебя ненавидели, нужно представлять из себя хоть что-то.

– Проект «Луи-Филипп» был хорошим способом успокоить внутренних и внешних врагов республики, – увел я разговор в сторону, не дав зародиться конфликту. – Я называю это «политтехнологией» – политической технологией. Продуктом ее был Луи-Филипп. Продуктом ярким и позволившим решить множество задач разом, но, увы, скоропортящимся. Я же «портиться» не собираюсь, и сделаю все, чтобы после моей смерти в далеком будущем на моей могиле написали эпитафию «он принял Россию с сохой, а оставил с космическими аппаратами».

«С атомной бомбой» звучит гораздо круче, но собеседниками и «космический аппарат»-то понять сложно.

– Выпьем за это! – решил не заморачиваться и сгладить неудачное сравнение любимого меня с «королем-грушей» Николай.

Выпили, чернокожий слуга – и такое бывает! – сменил нам табак и угли в кальяне.

– Полагаете, полеты в космос возможны, Георгий Александрович? – заинтересовался Сандро.

– Вполне реальны, Александр Михайлович, – отозвался я. – Проблем на этом пути великое множество, но все они решаемы. Первую проблему, конечно, представляет собой двигатель достаточной для преодоления земного тяготения мощности…

Я увлекся, но вовремя спохватился – собутыльникам пришлось потерпеть всего десяток минут.

– Но это все дела далекого будущего. Сначала нам предстоит покорить последнюю оставшуюся без человеческого присутствия стихию, – я указал пальцем в потолок, старательно оценивая реакцию Сандро – насколько правильно в моей реальности его поставили на авиацию?

Нет, совсем ничего. С другой стороны, чего я жду от фаната флота во всех его проявлениях? Он же вообще ничего о самолетах и аэронавтике не знает, и, как почти все в этом времени, грезит о «левиафанах». Попробуем подтолкнуть сильнее, в полном соответствии с наукой педагогикой заинтересовав «малыша», привязав новое к хорошо знакомому и любимому.

– Представьте, господа, – наклонившись, я с громким скрипом пододвинул себе письменный стол. – Как будет выглядеть морское сражение с участием маленьких, но вертких и способных сбрасывать на врага бомбы планеров, – набросал на бумаге схематичное, двухмерное изображение. – Також они могут вести разведку и координировать огонь орудий – в отличие от почти неподвижного и громоздкого воздушного шара, попасть по планеру гораздо труднее.

– Способные долго держаться в воздухе и сбрасывать бомбы планеры должны быть тяжелыми – поднять в воздух себя и запасы топлива нынешние поделки неспособны, – заметил Сандро. – Особенно если учесть, что планерам придется добираться до места сражения с суши.

С очень неприятным скепсисом, но минимальная заинтересованность лучше, чем ничего.

– Так! – подтвердил я. – Но мы же не генералы, и довольствоваться имеющимися поделками нам не обязательно – мы должны смотреть в будущее. Проблему недостатка топлива нам позволит решить особый корабль, – изобразил в двух проекциях – сбоку и сверху. – Авианосный крейсер.