Больше не тратя ни мгновения, я развернулась и помчалась прочь. Да булочку, за которую заплатила последние деньги, прихватить не забыла. Потому как спасать жизнь, будущее и историю своего мира на голодный желудок – как-то не с руки.

Когда пробегала мимо часовой башни, увидела, что камень как раз меняет цвет. Наступал час рубина. А это значило, что академия вот-вот распахнет свои ворота для поступающих.

И я устремилась к ним. Только бы успеть, только бы успеть… На полпути один из извозчиков, видя, как я то бегу, то перехожу на шаг, откликнул:

– Красавица, тебя довезти? Недорого…

– Спасибо, меня уже и так почти довели… – выдохнула, не уточнив, что опекун – до сердечного приступа, а ноги – до цели.

Академия была всего в паре кварталов. Так что я пожелала извозчику доброго дня: денег на экипаж не было. И сил тоже.

Так что к часу изумруда я подбежала к заветным воротам и… Сегодня, похоже, был для меня день экипажей. Потому как чуть была не сбита каретой, которая резво понеслась сразу после того, как из нее вышла какая-то рыжая девица, у которой я увидела лишь спину.

Едва успела отпрыгнуть, чтобы не попасть под колеса. А вот лужа на дороге никуда в сторону сместиться не смогла, и экипаж от души пронесся по ней, окатив меня фонтаном брызг.

Да уж… Сегодня для меня был явно каретный день.

«Да чтоб тебя!» – мысленно выругалась я и, подхватив юбки, прошла через ворота. Сейчас было куда важнее оказаться внутри академии, куда опекуну хода нет, чем иметь опрятный вид. Впрочем, перед входом в главный корпус я все же достала платок и, подойдя к фонтану, умыла лицо и оттерла грязь.

А затем, поднявшись по мраморным ступеням, толкнула входную дверь и вошла в холл. Там перед столом, за которым сидел какой-то адепт, стояла та самая рыженькая, карета которой и окатила меня.

Я подошла ближе и…

– Бриана Тэрвин, – донеслось до моего слуха.

Я сглотнула и замерла. Это же она! Та самая злодейка моего романа! Девушка, которая едва не прикончила Одри и… Я почувствовала себя рядом с коброй, которая пока мирно спит, но в любой момент может вскинуться и раскрыть свой капюшон.

Поэтому я предпочла не делать резких движений и… быть скромной и честной. Таких мало опасаются, часто недооценивают и не ждут подвоха.

Так что моя защита – это маска кротости и добродетели. С ней я не то чтобы свыклась за прошедший месяц, но научилась носить. Так что, дождавшись, когда молодой маг запишет номер моей будущей бывшей убийцы, я произнесла, стараясь, чтобы голос звучал мелодично:

– А Одри Хайрис запишите сорок восьмой.

Показалось, что на миг рыженькая напряглась, и я решила кое-что проверить, невинно уточнив:

– Ты тоже поступаешь?

– Да, – сухо отозвалась Бриана и, уточнив у адепта за столом, где именно кабинет экзаменаторов, поспешила по лестнице.

Я же задумчиво посмотрела ей вслед.

Да уж… Героя моего романа еще и на горизонте нет, а преступница – уже здесь. Почему, спрашивается, не наоборот? В конце концов, это же любовный роман, а не детектив!

С этими мыслями я поднялась на второй этаж и остановилась перед массивными дубовыми дверями. Те вели в аудиторию, где должна была решиться моя судьба. Разум говорил, что поступлю – ведь я же главная героиня, но внутренний голос зудел о том, что не все может быть так просто. А опыт подсказывал: в романах события, сыгранные как по нотам, обычно исполняются автором на рояле, стоящем в кустах.

Так что расслабляться не стоило: а положусь полностью на сюжет – и взойду вместо трона на эшафот. Так что я поправила свою сумку, которая упрямо пыталась соскользнуть с плеча, и, выдохнув, подошла к окну.