– Закрой, пожалуйста, глаза, – попросил ее мужчина. – А теперь представь. Ты на крыше высотного здания. Рядом твои лучшие друзья. Они взяли тебя за руки и за ноги. Раскачали. И бросили вниз.

Арина еле удержалась, чтоб не расхохотаться. Боялась маньяка, а оказалась в лапах тихого сумасшедшего.

Йог, похоже, заметил улыбку на ее лице. Но не смутился. Спокойно продолжил:

– И вот начался твой полет в бездну. Ты летишь все быстрее и быстрее. Но тебе совсем не страшно, потому что ты никуда не приземлишься. Воздух вокруг теплый и черный. Тебе ничего не мешает. Тебе спокойно и хорошо. Скорость падения увеличивается, ветер свистит в ушах, все быстрее, быстрее! Мысли не успевают возникать в твоей голове. Они сначала пытаются остаться с тобой, но постепенно отстают. Замирают. Превращаются в картины на стенах. Ты видишь их, но они тебя больше не затрагивают. Ты просто пролетаешь мимо.

И по своей чаше ударил.

Арина с удивлением почувствовала: она вправду куда-то летит. А еще тепло стало и морем запахло.

– Твои руки начинают тяжелеть. От кончиков пальцев, через предплечье и локоть, они наливаются свинцом. Тяжесть охватывает все тело. И только в области межбровья ты ощущаешь поразительную легкость. Будто кто-то положил туда прохладную тряпочку. А теперь ты чувствуешь, как через эту точку тебя наполняет волшебный солнечный свет. Лови его лучи, купайся в них!

И Арина (в сон, что ли, провалилась?) вдруг оказалась на морском берегу. Причем была она не собой нынешней, а совсем маленькой девочкой. В своем любимом матросском костюмчике, который носила до третьего класса.

Откуда-то извне она слышала голос – Лев Людовикович что-то вещал про бурные океанские волны и золотистый песок. Но Арина видела не океан, а наше простецкое Черное море. Пляж с крупной галькой, мутноватое мелководье. Толстые тетки вгрызаются в кукурузу. А она – парит над землей и напряженно вглядывается: в купальщиков, в каждый коврик на берегу. Мозг лениво перебирает варианты: «Я мертвая? Или я в прошлом?»

Она, точно, бывала на этом пляже. И кукурузу покупала у старичка в тельняшке – вот он и сейчас ходит с корзиной, совсем не изменился.

– Дайте мне! – крикнула Арина.

Но продавец в ее сторону не обернулся. Зато она вдруг увидела – у самой воды, на пансионатном покрывале, устроилась мама. Бежевый купальник, «Остров Крым» в руках. Лицо умиротворенное.

– Мам! – бросилась к ней дочка.

Арина была почти уверена: мама ее тоже не услышит.

Однако женщина отложила книгу и вскочила:

– Аришка! Наконец-то!

На секунду стало очень страшно. Но руки у мамы теплые, а глаза совсем живые. И голос строгий:

– Дочка! Ты почему в квартире такой бардак развела? Мою чашку любимую разбила?

– Откуда ты знаешь?!

– Отсюда все видно, – грустно улыбнулась мама. И продолжила упрекать: – А еще я теперь точно знаю, что ты куришь. Пожалуйста, немедленно брось.

– Мам! – Арина смотрела на нее преданно и опасливо. – А мы с тобой сейчас где?

– Я – совершаю свое последнее путешествие по местам, где была счастлива. А ты оказалась со мной, потому что я очень о тебе беспокоюсь.

– А мы можем остаться вместе? – с надеждой спросила дочь. – Навсегда?

– Нет, – покачала головой мама. – Если ты уйдешь с земли до срока, то окажешься совсем в иной сфере. Не делай глупостей. Мы можем видеться и так.

…Когда Арина открыла глаза, в зале ничего не изменилось. Остались гулкость, пустота, неуют. Обнаженные женщины на стенах и горка матов в углу. Лев Людовикович сидел неподалеку. Чаша с пестиком стояла рядом. Броситься ему на шею? Расцеловать? Она поддалась порыву, вскочила.