– Ты серьёзно думаешь, что это… Из-за этого? — мой голос чуть дрожит.

Марат только хмыкает, сквозь зубы выдыхая воздух. Закуривает.

– Кто-то слил инфу, галчонок. Они не могли просто так сюда заявиться.

Я сжимаю губы, размышляя. А потом ловлю его взгляд. Он подзывает меня пальцем.

– Иди сюда.

Я замираю, но ноги сами несут меня вперёд. Я всё ещё на стрессе, мне можно.

Марат вручает мне бокал.

– Пей. Попустит.

Я неуверенно смотрю на янтарную жидкость, но потом просто выдыхаю.

Закрываю глаза, делаю глоток. Горько. Обжигает горло. Я закашливаюсь, падая на диван. Ох, как горит! Марат, тем временем, не может усидеть на месте. Поднимается, оглядывается, рассматривает разруху. Его челюсть напрягается, он медленно проводит пальцами по виску. Приближается к столу, изучая всё. Зло пинает стул.

– Вот же пидоры! – его голос звенит от ярости. – Всё, нахуй, разворотили. Комп им, сука, чем помешал?!

Я замираю. Компьютер… Компьютер, который с грохотом упал, когда я в панике пыталась спрятаться под столом.

Медленно подношу бокал к губам, делаю большой глоток. Горячая жидкость обжигает горло, разливается по груди тяжёлым теплом. Я кашляю, глаза наполняются слезами. Марат оборачивается на звук, но я тут же отмахиваюсь, делая невинное лицо.

– Они, они всё это наделали. Пришли и давай всё ломать! Варвары! – поддакиваю я, нервно кивая. – Ужасно, правда?

Марат что-то недовольно бурчит, снова наклоняется, подбирая ещё несколько бумаг.

Я незаметно оглядываю комнату. Ну… Не так уж и страшно, да? Ну,

пара вмятин на столе. Ну, монитор чуть треснул. Зато… Всё ещё работает, наверное? Но пусть лучше мужчина на тех уродов злится. Они заслужили. А я и так пострадала! Скромненько молчим.

Марат резко присаживается на корточки возле стола, руки копошатся в разбросанных бумагах. Он перебирает их, морщится, а потом вдруг резко замирает.

– Брелок, – его голос звучит хрипло. – В виде футбольного мяча. Где?

Моя рука, сжимающая бокал, предательски дрожит. Вот он, момент истины.

Медленно сглатываю, нервно облизываю губы. Сердце пропускает удар, а потом начинает колотиться быстрее. Может я смогу на что-то сторговаться? Заслужить себе помилование? А если это сильнее разозлит мужчину? Говорить или нет, что флешка у меня?

24. Глава 24.

Я мнусь. Ладони вспотели. В горле пересохло, и каждый вдох даётся с трудом. Мозг лихорадочно работает, но, как обычно, не в ту сторону.

Так… Флешка. У меня. За ней сюда ломились люди с оружием. Это важно. Это опасно. Значит, я могу… О, идея! Я могу что-то за неё выторговать! Логично же! Но вот буквально через пару секунд включается инстинкт самосохранения. А если Кафаров решит, что я утащила её не просто так? Если он подумает, что я хотела сдать её кому-то? Ой, чёрт… Нет-нет-нет! Мне ж тогда вообще хана!

Я замерзаю. Сглатываю. Он ждёт. Лицо спокойное, но я вижу, как напряжена линия челюсти. Он чувствует, что я что-то утаиваю. Может это из-за того, что я как трусливый заяц дрожу?

Пальцы Марата нетерпеливо постукивают по стакану с виски. А я… Я в ловушке. И, кажется, вот-вот сама себя до инфаркта доведу. Хотя... Удобненько. Не нужно будет пытаться живой отсюда выбраться.

Я вспоминаю, что эти упыри говорили про то, что у них здесь свой человек есть. И я совсем не хочу, чтобы Марат на меня подумал. Потому что я ещё слишком молодая, чтобы умирать!

— Марат… я… это… я… — заикаюсь, пытаясь слепить из слов хоть что-то адекватное.

Кафаров прищуривается.

— Вроде не настолько пьяна, галчонок, чтобы язык заплетался.

Так. Дыши. Давай, Ярина, соберись, твою мать!