Незнакомец, он… Красивый. Ужасающе красивый! С грубыми чертами лица, зачёсанными назад тёмными волосами. Вот есть такие люди, от которых инстинктивно хочешь убраться подальше. Спрятаться. Чувствуешь, что ничем хорошим ваша встреча не закончится.

Инстинкт самосохранения срабатывает. Ну, или мозги проснулись. Намекнули, в какую задницу я влипла.

Вдруг это охранник? И мы договориться можем. Да, охранник в дорогущем костюме и со свежей стрижкой. А что? Секьюрити нынче модно выглядят.

– Ты хоть знаешь, в чей кабинет забралась? - Его голос низкий, угрожающий. До глубины пронимает скрытой угрозой.

Я качаю головой как болванчик. Антон не называл имён. Что просто плохой человек, который его подставить хочет.

Незнакомец не двигается. Скрещивает руки на груди, изгибает густую бровь. Его спокойствие пугает ещё больше. Такая титановая уверенность и выдержка… Ничего хорошего мне явно не светит. Я бы в окошко выскочила, но не первый же этаж. А моя жизнь мне нравится. Не из-за всяких пугающих красавчиков ею рисковать.

– Ну… – я нервно облизываю губы. – Я это… Убираюсь тут. - Я хватаю какую-то салфетку, начинаю методично протирать стол.

Незнакомец смотрит на меня как на сумасшедшую. Вот, отличненько! Шизанутых не судят.

– Уборка? – его рычание становится громче.

– Клининг вызывали же? Нет? – Я замираю. – Ой, я, наверное, офис перепутала. Пойду тогда?

Я отшатываюсь, когда мужчина делает шаг ко мне. Не похоже, что он мне заплатить за уборку планирует. Его глаза сверлят меня. Жар поднимается к щекам, пощипывает. От любого движения незнакомца – напряжение внутри меня нарастает. Он слишком большой. Слишком… Всё слишком! И я с ним явно не справлюсь. Куда Антон, блин, пропал? А меня кто вытаскивать будет?

– И что ты тут, девочка, полировать собралась? Учитывая, что в ноуте моём копалась…

Не охранник. Жаль.

– Тогда тебе придётся дохера полировать. Чтобы компенсировать. Угадаешь, что?

Я до корней волос краснею. Догадываюсь, на что этот мужлан грубый намекает. Вот ещё.

– Ага, – конечно. – Я это… За средством схожу. Для полировки.

Я бросаюсь к выходу, воспользовавшись моментом. Мужчина как раз к краю стола подошёл. Я с другого прорваться пытаюсь.

– Куда? - Рычит, перехватывая меня. Его пальцы крепко хватают меня за локоть, подтягивая обратно.

Толкает к столу. Ауч. А это больно! Хамло. Я бьюсь поясницей в стол, искры от глаз. По каким-то особым нервам попадает. Потому что ноги подкашивают. Я на стол заваливаюсь. Усаживаюсь, едва на спину не падаю. А мужчина тут как тут. Руки распускает, мои бёдра сжимает. Неловко. Ну хоть польза одна от него - хватает так, что я не падаю. Удерживаюсь.

– Вот это другое дело, – скалится хищно. – Сразу отрабатывать привыкла?

Я обиженно соплю. Что он всё к теме секса сводит? С виду такой приличный, а на деле…

– Пусти! - Вскрикиваю, пытаясь оттолкнуть его. И ноги свести, а то он уже вовсю себя главным чувствует.

– Рекомендую самой сказать, – склоняется ко мне. – Какого хуя ты искала и что успела натворить.

– Я… Ничего… Вам бы технику обновить, такая медленная…

– От воровок ещё рекомендаций не получал. Продолжай. Наговори себе ещё на срок.

– Срок?

– Сколько отрабатывать будешь. За чистосердечное – скошу срок. Я всё равно узнаю. Тогда двойной тариф будет.

– Я… Знаете что? Я полицию на вас вызову! Пристаёте, руки распускаете…

Мужчина откидывает голову назад. Смех у него громкий, раскатистый.

Кусаю губу. Да знаю я, что глупость сказала. Мне вообще не нужно, чтобы это кто-то узнал. Папу удар хватит, если узнает, в какие неприятности я влипла. Дочь Горского обвиняется во взломе… Я уже вижу заголовки статей. Как папа себе капли накапывает. Сестра вокруг носится, причитая, что её замуж не возьмут. Нельзя. Но, а что он ручища свои ко мне тянет?