— Марат, так нельзя! Ясмина... Она может зайти и увидеть! Ты обручён с моей сестрой!

— Смотри-ка, вспомнила, — он наклоняется, так что его губы почти касаются моего уха. — Только думать об этом нужно было, когда в мой кабинет пробиралась.

Его дыхание обжигает мою шею, и я закусываю губу, чтобы не вскрикнуть.

— Слезь с меня, извращенец! — я пытаюсь вырваться. Но куда там, Кафаров огромный бычара! — Марат, это зашло слишком далеко! - Пищу, но мой голос звучит слишком слабо.

Кафаров слегка наклоняет голову, его губы скользят по моей шее, вызывая пугающе приятные мурашки.

— Слишком далеко? — выдыхает низким хриплым голосом. — Ты сейчас серьёзно? Потому что мне кажется, что мы только начали.

Я пытаюсь вывернуться, дёргаюсь, но он тут же прижимает меня ещё сильнее. Его пальцы впиваются в меня, и я чувствую, как он наслаждается моей беспомощностью. А дальше... Его пальцы под резинку моих спальных штанишек забираются. Я замираю. Глаза округляю до размера бильярдных шаров. Это что... Это зачем...

— Ты же знаешь, что можешь это остановить, — шепчет, снова скользя губами по моей коже. — Всего одно слово.

— Отвали? — выпаливаю в надежде, что слово правильно подобрала.

— Я сказал слово, галчонок. Волшебное. Нужно попросить.

Я тяжело дышу. Какое там волшебное слово? У меня только одни матерные на уме!

Ой! Боже! Я же совсем забыла! Господи, с этим озабоченным придурком вообще всё из головы вылетело.

— Справочка! - Восклицаю так громко, что Марат кривится. Ой, я ему на ухо крикнула. Ну ничего, переживёт.

— Какая на хер справочка? - Рявкает.

— От врача которая! У меня есть!

— Та, которую в дурке выдают?

Поджимаю обиженно губы.

— Я пропущу твоё оскорбление мимо ушей. Вон там, первый ящичек открой. Я всё равно к тебе сегодня с ней собиралась.

Марат смотрит на меня так, будто сам сейчас отвезёт. Эту справочку проверять. Прямо в дурку.

Неправильно он как-то к тумбочке тянется. Руку переставляет ближе ко мне, весом сильнее вдавливает. Я пищу. Этот громила меня сейчас раздавит. И никто не заметит до самого вечера. Червячком извиваюсь, стараясь выползти.

– Не дёргайся, – припечатывает.

– Я дышать не могу, – жалобно хнычу. – Задыхаюсь. У меня… У меня воспаление…

– Ебанутости? Это я заметил.

Ну-ну. Не Кафарову судить! Он так скалится, что ему можно поездочку вместе со мной к врачу организовать. Может, нерв защемило? А то он слишком довольный постоянно. Эта ухмылочка, будто весь мир Кафарову принадлежит, уже подбешивает.

– Да слезь ты. - Ворочаюсь, кое-как набок переворачиваюсь. И то, ощущение такое, что мужчина мне это позволяет. Хочет узнать, что ещё я придумаю. А у меня уже всё придумано. Я готова. Спасибо Антону, который ночью это всё организовал. Пожалуй, убивать его не буду пока. Или хотя бы неболезненную смерть выберу! Я хорошая подруга, знаю.

Со скрипом выдвигаю ящичек, сминая бумагу как главное спасение. В лицо Марату тычу.

– Вот, посмотри! – вскрикиваю радостно. – Почитай!

– Удиви меня, галчонок, – мужчина приподнимается на локтях. – Скажи, что сразу справку у венеролога взяла. Чтобы трахать без проблем тебя мог.

– Нет! Фу! У меня аллергия на алкоголь. Да-да! Я не соврала. У меня сразу выключается логическое мышление, понимаешь? Я не несу ответственности за свои поступки после того, как выпила. Это очень страшная болезнь. - Киваю болванчиком для убедительности. В тёмные глаза мужчины заглядываю, строю из себя саму невинность. Пусть думает, что под градусом у меня помутнение рассудка. С ума схожу. Ну а как ещё объяснить, что всё ему разъебала? Блин, может, если бы я аккумулятор притащила обратно, он добрее был бы?