– И если я что-то найду… Придётся наказать тебя.

Моё дыхание становится прерывистым, а в груди разливается странное чувство. Волнение? Страх? Или это мерзкое ощущение от его близости? Конечно, оно! Что я ещё испытывать могу, когда этот рядом?! Я ведь его ненавижу! Поэтому ничего, кроме отвращения и осуждения, к нему и вспыхнуть не может! Вот так, да!

— Наказать? — мой голос звучит хрипло, почти шёпотом. Да что я преуменьшаю всё время?! Тело всё дрожать начинает. Потому что... Может на фиг то видео? Папа и так на меня особых надежд не возлагает. Ну сестра вместо удачного замужества (что вообще под вопросом, с таким-то бабником) работать пойдёт. Ну не такие уж и плохие перспективки, да? Вот только перед глазами тут же лицо заплаканное сестры появляется. Она то не я. Она всю жизнь именно к браку готовилась. Самостоятельность и борьба за свои права вообще не о ней. Она то как раз рада будет, чтобы вот такой, как Кафаров, её в жены взял. А после... женские клубы. Благотворительность. Спасение ростков чего-то там. Статьи. Интервью. Десять детишек. Боже, меня подташнивать начинает только оттого, что я это всё про себя перечисляю. А вот чтобы жить так... Не-не, увольте. А ведь отец... Он же в наказание меня и правда замуж выдаст. Ой, аж в пот бросило.

— У тебя же есть привычка брать чужое. Кто знает, что ещё ты стащила, — его улыбка становится шире, опаснее.

— Вы… — начинаю я, но он резко прикладывает палец к моим губам, намекает, что пора заткнуться?

— Тише, галчонок. Я ведь всё узнаю, — его шёпот вызывает чёртовы мурашки на коже. А его взгляд цепляется за каждый сантиметр моего лица. — Даже если ты ничего не скажешь.

Его ладонь скользит выше, останавливаясь на моём бедре. Ощущение его близости как огонь, который разгорается и обжигает. Ожоги оставляет. Господи, до меня только сейчас доходит, что целой и невредимой я отсюда вряд ли выйду...

— Эй! — хватаю его за руку, пытаясь оттолкнуть. —Давайте без этого. Я пришла только из-за...

— Из-за чего, галчонок? — перебивает меня, и это его улыбочка... Бесит!

Глаза Кафарова насмешливо поблёскивают, скользят по мне ощупывая. А уголки губ приподнимаются в коварной улыбке. Взгляд тяжёлый, хищный, вот тут правда не по себе становится.

— Из-за того, что решила замести следы? — его рука медленно поднимается, пальцы скользят по ткани моего платья чуть выше бёдра. Я чувствую, как внутри меня нарастает паника. Сердце бьётся так громко, что мне кажется он слышит его удары.

Ну на фиг! Нужно сматывать отсюда! Быстро!

— Послушайте, хватит этого цирка! — мой голос срывается, дрожь выдаёт с потрохами. — Вы ведь понимаете, что это просто… недоразумение!

— Недоразумение? — Марат приподнимает бровь, скалится. — Ты называешь взлом чужого компьютера недоразумением? Забавно.

Его пальцы слегка сжимают ткань моего платья, и я дёргаюсь в сторону, но Кафаров фиксирует меня.

— Вы… вы делаете это нарочно, — я пытаюсь придать своему голосу твёрдость. — Давите на меня.

— Давлю? — его голос наполняется насмешкой. — Глупости. Это всего лишь разговор.

Его рука вдруг поднимается выше, а затем замедляется, словно нарочно играя на моих нервах.

— Вы не имеете права! — вскрикиваю я, сжимая его запястье и пытаясь оттолкнуть.

— Не имею? — он наклоняет голову ближе, так что его дыхание касается моего уха. — Ты думаешь, что в этой ситуации можешь диктовать условия?

Я замолкаю, понимая, что каждое моё слово — это ещё одна капля масла в огонь. Но он не останавливается. Пальцы Марата скользят вверх, оттягивают ткань платья в районе декольте. Медленно, с пугающей уверенностью. Я замираю, сердце бешено колотится.