Совмещение постов первых секретарей, и, к примеру, председателей Советов Министров или исполкомов Советов, не практиковалось.

Партийное и советское руководство регионов было составным элементом цельной вертикали власти, централизованной властной структуры, подчас даже излишне централизованной[45].

Партийно-советская (номенклатурная) система формирования руководящих кадров была довольно эффективной, люди проходили хорошую «школу», исключалось попадание «наверх» случайных некомпетентных деятелей. Другое дело, что продолжением ее несомненных достоинств стали столь же несомненные недостатки. Закрытость системы создавала предпосылку для ее закоснения и загнивания, причем очень быстрого.

При Сталине номенклатура обеспечивала реализацию «больших проектов»: модернизацию страны и подготовку ее к новой мировой войне, Победу, послевоенное восстановление, достижение сверхдержавного паритета с США. Она идеологически мотивировалась и часто ротировалась, подчас крайне жесткими репрессивными методами, что позволяло поддерживать довольно высокий уровень дисциплины и ответственности. Со времен «оттепели» террор как метод руководства был отвергнут. Но Хрущев продолжал политику «больших проектов».

И у него хватало воли устраивать ротации, «тонизировать» номенклатуру. Пусть все это нередко выглядело пародийно. А в брежневское время система стала работать чем дальше уже не столько на развитие, «производство будущего», сколько на поддержание стабильности.

В том числе путем сохранения всевозможных status quo. Это в итоге обернулось, с одной стороны, «геронтократией», а с другой, отрицательной кадровой селекцией. Следом за качеством кадров начало падать и качество управления, власти. Постепенная, но неуклонная утрата идеологической мотивации и моральное разложение довершали эту удручающую картину[46].

Горбачев, едва укрепившись на «генсековской» должности, взялся активно перебирать брежневские кадры (продолжив в этой части политику рано умершего Андропова). Кроме прочего он «массово» менял первых секретарей, что в свою очередь влекло за собой перестановки в советских органах регионов. Однако эта ротация не привела и уже не могла привести к подлинно качественному обновлению. Новые кадры черпались, естественно, из воспитанников старых. И сам Горбачев, и его тогдашняя «правая рука» Егор Лигачев[47], и их кадровый резерв были продуктами отрицательной селекции 1970-х.

Кризис коммунистическо-советского строя 1980-х гг., усугубленный крайне неблагоприятной внешнеэкономической конъюнктурой и подрывной активностью Запада (главным образом США), номенклатура встретила основательно деморализованной и потому не способной защитить ни свою партию, ни свое государство, ни свою власть. Собственно, кризис строя был в немалой степени предопределен кризисом номенклатуры. Наиболее способные и перспективные ее представители потом приняли самое деятельное участие в уничтожении «совка». Не все это осознавали, не все этого хотели, но делали именно то, что делали.

4. В 1987 г. Горбачев дал старт политической реформе. Им были поставлены задачи «демократизировать» партию и укрепить «советскую власть».

27-28 января 1987 г. прошел Пленум ЦК КПСС, посвященный политическим и кадровым вопросам. В своем докладе Генеральный секретарь провозгласил курс на «восстановление» статуса Советов («Партийные комитеты должны твердо взять линию на повышение роли Советов и не допускать необоснованного вмешательства в их дела, а тем более их подмены»[48]) и выборных, коллегиальных органов – как государственных, так и партийных – в целом («Нам надо выработать и осуществить такие меры, которые обеспечили бы решающую роль коллегиальных, выборных органов. Никакой исполнительный орган, тем более его аппарат, не может, не имеет права подменять выборный, возвышаться над ним»