– Я так думаю, что мне это, в общем, фиолетово, – наконец сообщает она.

– А ты думаешь, всем этим типам не фиолетово? – фыркаю я. – Я тебя умоляю!

Бо, перегнувшись через стальное ограждение, зовет меня с верхнего этажа:

– Виктор, Хлоя на десятой линии!

Репортерша немедленно разворачивает W, внутри которого обнаруживается блокнот, и начинает царапать в нем нечто, вдохновленная сим сообщением.

Я отвечаю, не отводя взгляда от крапинок:

– Скажи ей, что я занят. У меня совещание. Срочное. Скажи ей, что у меня срочное совещание. Я перезвоню ей после того, как пожар будет потушен.

– Виктор! – кричит мне Бо сверху. – Она звонит сегодня уже шестой раз. Причем за последний час – третий.

– Передай ей, что мы встретимся в Doppelganger в десять. – Я наклоняюсь вместе с Пейтоном и Джей-Ди и провожу рукой по панели, показывая им, где крапинки начинаются, где кончаются и где начинаются снова. – Посмотрите, чуваки, вот они – крапинки. Они блестящие. Блестящие, Джей-Ди, – шепчу я. – Господи Иисусе, да они тут повсюду. – Внезапно я замечаю новое скопление и взвизгиваю сдавленным голосом: – Такое ощущение, что они расползаются! По-моему, раньше здесь их не было. – Я сглатываю слюну, а затем хрипло добавляю: – Из-за этого у меня даже во рту пересохло – тут что, нет никого, кто принесет мне диетический холодный чай Arizona? Только, умоляю, в бутылке, не в банке!

– Неужели Дэмиен не обсуждал дизайн с тобой, Виктор? – спрашивает Джей-Ди. – Неужели ты не подозревал о существовании этих крапинок?

– Я ничего не слышал о них, Джей-Ди. Ничего, nada[3]. Я… ничего… не слышал. Заруби себе это на носу. Никогда не говорил ничего подобного. Nada. Ничего. Я ничего не знаю, ничего не слышал. Никогда…

– Да я понял, понял, – устало соглашается Джей-Ди и встает.

– Зайка, но я здесь ровным счетом ничего не вижу, – говорит Пейтон, по-прежнему скрючившийся на полу.

Джей-Ди вздыхает:

– Видишь, даже Пейтон не видит их, Виктор.

– Скажи этому вампиру, чтобы он снял свои гребаные темные очки, – ворчу я. – Я тебя умоляю!

– Я не позволю называть меня вампиром, – надувает губки Пейтон.

– Что? Ты позволяешь трахать себя в зад, но не хочешь, чтобы тебя даже в шутку называли Дракулой? На какую планету я попал? Пора двигать отсюда. – И я махаю рукой в сторону чего-то, чего никто не видит.

Вся толпа следует за мной по лестнице вниз на третий этаж. Шеф-повар – венесуэлец Бонго, у которого за плечами Vunderbahr, Moonclub, Paddy-O и MasaMasa, – зажигает сигарету и поправляет на ходу темные очки, пытаясь не отставать от меня.

– Виктор, мне надо с тобой поговорить! – Он давится дымом, кашляет и машет в воздухе рукой. – Пожалуйста, у меня ноги ужасно болят!

Толпа останавливается.

– Uno momento[4], Бонго, – говорю я, заметив, какие обеспокоенные взгляды повар бросает на Кенни Кенни, который неким загадочным образом связан с Glorious Foods и который еще ни слухом ни духом не подозревает, что банкет завтра вечером доверено обслуживать вовсе не ему.

Пейтон, Джей-Ди, Бонго, Кенни Кенни, парень с видеокамерой, репортерша из Details – все ожидают, что я сейчас что-то сделаю, но поскольку я сам забыл, чего хотел, я заглядываю за ограждение третьего этажа и говорю:

– Пошли, ребята! Блин, мне еще нужно проверить три этажа и пять баров! Пожалуйста, пропустите меня. Боже мой, как я устал! Я от этих крапинок чуть с ума не сошел!

– Виктор, никто не отрицает существования крапинок, – осторожно говорит Пейтон. – Но следует рассматривать их в некотором, эээ, контексте.

На одном из мониторов, обрамляющих стены третьего этажа, по