Доведшая нас сюда золотая эспада, с гудением работая уставшими крыльями, поплыла в черноте к исполину, а мы остались там, на краю пропасти, чуть оробевшие, прислушивающиеся к доносящимся снизу заунывным стонам и пронзительным вскрикам и пока не понимающие, что нам делать с этой пугающей находкой. Сзади и сверху послышался гул, схожий с вертолетным, и мы дружно упали на опутанный корнями камень. Над нами с натугой пролетела еще одна светящаяся оса, бережно неся полное до краев брюхо. Жало едва не коснулось макушки вжимающегося в корни Дока. Нас осветило, мы стопроцентно попались эспаде на глаза, но насекомое проигнорировало свое открытие и направилось тем же курсом, что и предыдущий курьер.
Зеленые ники эспад подтверждали главный постулат подобных монстров: не тронь меня, и я не трону тебя.
А тронуть хотелось…
И сильно хотелось – я уже привык к бесконечным сражениям, и руки прямо чесались воткнуть что-нибудь острое в переполненное брюхо. Но пока что я сдерживался и зло поглядывал на что-то бормочущего полуорка, жадно глядящего на улетающее насекомое. Натужный гул оповестил о новом госте, и мы опять вынужденно отложили рассматривание одинокой древесной горы, растущей со дна провала.
Еще одна особо крупная – почти четырехметровая, не считая усов, – оса уже не летела, а ползла по скале, ожесточенно работая крыльями, что уже не могли поднять ее в воздух. Цепляясь лапами за накрывающую камни сеть корней, с треском рвя их, эспада с гулом преодолевала последние метры до края обрыва. Сотый уровень. А волочащееся следом брюхо было размером с хороший холодильник и уж точно не менее тяжелое. Я на автомате делал скрин за скрином, одновременно отодвигаясь с ее пути – перла она на меня буквально катком, щелкая страшенными жвалами и явно не собираясь обходить. Поднятый крыльями ветер бросил в лицо мелкую каменную крошку и палую листву, лапы отшвыривали обрывки корней и камни покрупнее, и когда один из таких снарядов случайно задел ее же собственное брюхо, послышался заставивший нас удивленно вздрогнуть отчетливый стеклянный звон. Как вилкой по бокалу. Гудящая эспада, на миг задержавшись на краю пропасти, с огромным трудом приподняла булькнувшее тяжеленое брюхо, едва не полоснув торчащим жалом по лицу отшатнувшегося Дока, и канула в бездну.
Мы торопливо подползли к месту, где она только что была, и уставились вниз, чтобы увидеть, как изо всех сил работающая крыльями эспада идет к дереву в маневре, что очень сильно напоминал затяжное пикирование, как прошептал Храбр. Хотя мне, сыну адмирала, казалось, что это больше похоже на стремительное погружение на полном ходу уходящей от врага подлодки. Так же темно, безмолвно и одновременно с давящим ощущением, что вот-вот невидимое давление раздавит скорлупку…
Эспада не долетела. Она шла к окутанному светящимися облаками монструозному стволу Древа, но стоило ей коснуться кружащей внизу мути, как оттуда вынырнули горящие яростным огнем щупальца, обхватили насекомое и мгновенно утянули к себе. Золотой огонек потух.
Док горестно вздохнул и пустил по ветру горсть желтых листьев:
– Погибла труженица.
– Жалко, – поддержал его Храбр. – Так старалась долететь…
– Лучше бы сами ее убили! – пробурчал недовольный Бом. – Она же едва шевелилась…
– Жестокий ты тип!
– Следующего тяжеловеса прибьем, – согласился я с полуорком. – А пока вон туда посмотрите. Видите? Или мне чудится?
Один из не слишком толстых по здешним меркам великанов, растущий на самом краю, вдруг приподнял выглядящую обессиленно упавшей рукой ветвь толщиной с мое туловище, и на наших глазах она сначала окуталась ярким зеленым светом, а затем начала удлиняться в сторону провала и по направлению к одинокому Древу. Мало того – другие деревья, растущие рядом со смельчаком, потянувшемся в бездну, и касающиеся его своими отростками, чуть заметно засветились, а по их «рукам» побежали частые зеленые искры, уходящие в ствол отращивающего ветвь древа. Эта помощь ускорила рост и наращивание толщины, по ветви стремительными змеями поползли цветущие лианы, а из бутонов в черноту пропасти начал изливаться каплями явственно светящийся сок или нектар. Храбр приглушенно что-то забормотал, приподнялся, но Бом уронил на него тяжелую лапу, и алхимик затих, жадно взирая на пропадающую зря цветочную влагу, могущую таить в себе секреты. Глянув на них, я тихо усмехнулся – Бом продолжал поиск истинно орочьей пищи и усердно жевал обрывок корня, в то время как пальцы уже тянули к губам кусок ноздреватого бурого камня. Он так испробует на клык каждую составляющую этой локации – включая монстров. Сморщившись, Бом выплюнул корень и камень, после чего подхватил летящий мимо изломанный алый лист дерева и, таща его в рот, спросил: