А мне было всё равно.

– Так больше не может продолжаться, – фоном звучал низкий бас Егора, пока я переживал очередную страшную потерю, сидя на кровати со стеклянным взглядом.

Слёзы душили, образовывая внутри ледяной ком. Я сидел и завидовал тем, кто умеет плакать, потому что я давно разучился это делать.

– … нами не может управлять бешеный. Другие стаи…

«Она была такой молодой! За что?!»

– НИКИТА!

От громкого крика Егора я вздрогнул.

– Никита! Помоги нам! – дошла до моего сознания мольба. – Ты потерял пару… ты знаешь, как это больно. Связь с истинной – это вовсе не то, чем описывает её твой отец. Теперь ты это понимаешь… Так не позволь же ему и дальше использовать нас… наших истинных! В тебе течёт кровь альфы! Ты должен бросить вожаку вызов.

Я моргнул, и девушка в «ёлочном» платье растаяла перед моим взором.

Поднявшись на ноги, подошёл к окну.

Горько усмехнулся своему неважному отражению в окне.

– Мне надо восстановиться для таких свершений, Егор Владимирович.

Дверь снова открылась, только на этот раз с громким хлопком, так как открыли её с ноги.

Я обернулся и тут же поймал ненавидящий взгляд отца.

– Так и знал! Ты слаб! Только услышишь такого же слабака, так сразу же бросишься меня предавать! Щенок!

Егор виновато опустил голову.

«Подослал, значит… в своём репертуаре».

– Надо было тебя и твою мамашу…

Я бросился на отца раньше, чем сообразил.

Мой волк бросился, обратившись только на половину. И его порыв оказался неожиданным для того, кто с маниакальной жестокостью карает всех недовольных его управлением.

Шея отца оказалась в моей пасти. Альфа захрипел, пытаясь вырваться.

Он хотел обратиться.

Мой волк действовал на инстинктах, опережая угрозу.

Тихий хруст, и альфа осел, кулем падая на пол у моих ног.

Я дрожал от выброса адреналина. Посмотрел на Богданова.

Егор сглотнул, с ужасом следя за мной.

Вернув себе человеческий вид, скомкал простыню и вытер рот, прежде чем зашвырнуть ею в Богданова.

– Убери здесь. Через час возвращаемся в стаю… – я говорил ледяным тоном и не был похож на самого себя. Меня будто бы выморозили изнутри. Быстро одевшись, обошёл труп отца, которого раньше почему-то боялся. Открыл дверь и посмотрел на Богданова. – И Егор… больше никаких фокусов.

– Я… – мужчина выглядел не очень. Весь серый от страха. Дорожка пота бежит по виску. – Я не мог ослушаться альфы. Моя пара… – голос Богданова оборвался, осипнув.

Я резко кивнул, принимая оправдание, и вышел.

Люди сновали туда-суда, но резко тормозили и расступались передо мной, чувствуя животную угрозу. В оборотня человеки могут сколько угодно не верить, но они чувствуют его на подсознательном уровне и стараются избежать столкновения, благодаря дару природы – чувству самосохранения.

Я вышел на улицу и вздохнул полной грудью, упорно игнорируя шумы в голове.

«Со смертью отца я не избавился от угрозы. Наоборот, когда бешеного альфы не стало, появится слишком много желающих захватить стаю. Моя задача – показать всем, что я ничуть ни меньше бешеный! Потому что больше я никому не позволю обидеть истинные пары оборотней!!!»

10. Глава 10. Спасение

POV Касьянова Филиппа

«Мне не выбраться! – Стучала в голове громким набатом одна единственная мысль, от которой в прямом смысле слова опускались руки. – Нельзя сдаваться, Филь! – Ругала сама себя, сражаясь с подводным течением реки Томь.

В прошлом году после купального сезона к нам, в Северск, приезжала группа аквалангистов-экстримал. Говорили что-то о том, что вблизи берега глубина нашей реки больше, чем на фарватере, и достигает порядочных семи с половиной метра. Объяснили это тем, что река упирается в правый берег и делает поворот налево, соответственно русло реки начинает подмывать, на дне образуются водовороты и ямы.