Вопрос: Что Вам известно об организации управления этой операцией?

Ответ: Нахождение командного пункта командующего операцией в Геленджике обуславливалось тем обстоятельством, что там находились: авиация, участвовавшая в операции, и торпедные катера, которые должны были развертываться в операцию из Геленджика. Связь торпедных катеров с командованием операцией удобна была через Геленджик. Фактически управление операцией осуществлял штаб флота, а роль капитана 1-го ранга Романова свелась к управлению обеспечением авиацией.

Вопрос: Какие были сделаны замечания в процессе составления плана этой операции со стороны присутствующего при этом капитана 1-го ранга Романова?

Ответ: Со стороны присутствующего при составлении плана капитана 1-го ранга Романова замечаний по плану не было, за исключением мелких несущественных, которых я не помню».

Из протокола допроса 17 октября 1943 года капитана 2-го ранга Ковеля Юрия Петровича, 1912 г.р., русского, уроженца г. Рыбинска, из служащих, флагманского штурмана Черноморского флота, окончившего военно-морскую академию, члена ВКП(б) с 1932 г., в ВМФ с 1930 г., награжденного медалью «За оборону Ленинграда». Допрос проводил заместитель начальника 2-го отдела управления контрразведки НКВМФ СМЕРШ подполковник Шатуновский.

«Вопрос: Какое участие Вы принимали в проводимой операции кораблей с 5 по 6 октября 43 года?

Ответ: В операции кораблей я, как флагманский штурман, принимал участие в составлении схемы решений командования по выполнении операции…

Вопрос: Цель и задача проводимой операции?

Ответ: Отряду кораблей эскадры ЧФ была поставлена задача:

1. Лидеру «Харьков» обстрелять Ялту на рассвете 6 октября, и, двигаясь далее вдоль берега Крыма по направлению к Феодосии, произвести поиск плавсредств противника…

2. Двум миноносцам на рассвете 6 октября обстрелять внешний рейд и гавань Феодосии для уничтожения плавсредств противника.

3. Военно-воздушным силам ЧФ корректировать стрельбу миноносцев, подавить батареи в районе Феодосия – Коктебель, прикрывать корабли при отходе, начиная с рассвета…»

Увы, неудача 30 сентября, к сожалению, так ничему и не научила ни командующего флотом, ни его штаб. Если в ранее неудачных набеговых операциях эсминцы подходили к неприятельскому берегу где-то в середине ночи (что позволяло им нанести удар и до рассвета уйти от Крыма на достаточно большое расстояние), то на сей раз адмирал Владимирский непонятно почему остановился на куда худшем варианте. Новый план предполагал внезапное появление кораблей у Крыма не в середине ночи, как бывало ранее, а только на рассвете, после скрытного ночного перехода. Поэтому отход в базу от полуострова надо было выполнять уже в светлое время суток. Из этого следует, что на этапе планирования операции была уже совершена очевидная ошибка, ибо совершенно очевидно, что с рассветом отходящие эсминцы будут неминуемо обнаружены вражеской авиацией и подвергнутся атакам самолетов. И такой план был принят, несмотря на то, что все прекрасно знали: истребителей дальнего действия на ЧФ очень мало, их совершенно недостаточно, чтобы прикрыть на первом (самом опасном) участке отходящие корабли. Поразительно, но эти очевидные обстоятельства тогда никого не смутили!

Из протокола допроса 21 декабря 1943 года командира эсминца «Беспощадный» В.А. Пархоменко. Допрос проводил главный прокурор ВМФ генерал-лейтенант юстиции Гаврилов:

«Командуя миноносцем, я неоднократно принимал участие в операциях надводных кораблей Черноморского флота, причем эти операции проводились, как правило, в ночное время, и сколько-нибудь значительных успехов не давали. Я был сторонником проведения набеговой операции днем. Будучи сторонником дневных операций, я понимал, что наиболее серьезным противником надводных кораблей является авиация и потому противодействие ей со стороны нашей авиации всегда могло гарантировать успех операции. До начала проведения операции 6 октября мы получили данные разведки о том, что в Крыму мало авиации противника. Эти разведданные несколько успокоили, однако я понимал, что недооценивать авиацию противника нельзя».