– Удивительное сходство, – прошептала я.
– Слава Богу, я на него похож! Только поэтому я и считаюсь законнорожденным, – так же шепотом ответил мне командор и, взяв меня за руку, направился к встречавшему нас хозяину дома.
– Ганн Ко Адейро! Чертов вояка, наконец-то ты решил вспомнить о своем старом немощном родственнике! – воскликнул Ливий. Он посмотрел на меня, и что-то в его глазах сказало мне: он ждал меня, и больше никто, даже Ганн, не интересовал его.
– А кто же вы, прекраснейшая из воительниц? – спросил Ливий, и я почувствовала, как он пытается аккуратно, почти незаметно проникнуть в мой разум. Я рефлекторно усилила защиту; в глазах Ливия появилось удивление и уважение. Он явно не ожидал, что я так легко обнаружу его вторжение.
– Ваше Высочество, позвольте представить вам Ирию, мага войны, штабс-капитана Дракерианской армии! – Голос Гана источал почтение и уважение к своему родственнику.
– Мне чрезвычайно приятно познакомиться со столь прекрасной девушкой, да еще магом, достигшим столь высокого положения! Это редкое сочетание в наше время! – ответил хозяин. Было видно, что Ливия раздражали все эти церемонии, но он продолжал игру.
Он склонился над моей рукой, но, увидев брачное кольцо, выпрямился и удивлённо посмотрел на меня, затем на Ганна.
– Помнится, я уже видел это кольцо, и тогда ты, дружище, был очень недоволен его появлением и тем наследством, что тебе оставил брат, – сказал он, ухмыльнувшись.
– С тех пор многое изменилось Ливий, – ответил Ганн, подчеркивая слово «изменилось». – Я попал в ту же ловушку, что и мой брат. Никто не сможет устоять перед чарами этих изумрудных глаз!
Ганн демонстративно прижал меня к себе и попытался поцеловать, но его губы коснулись моего лба, и он чуть не зарычал от злости. Ему все трудней давалась игра во влюбленного, и я старательно подталкивала его к срыву.
— Это действительно чарующие глаза! – промурлыкал Ливий и, высвободив меня из объятий герцога, снова склонился над моей рукой и слегка коснулся ее губами.
То, что я почувствовала в нем, меня ужаснуло! Он был болен, точнее, он умирал медленно и мучительно, но самое страшное было то, что я была заражена той же болезнью, и он тоже это почувствовал и сумел это скрыть от Ганна. Его веселость и бодрость были напускными, он еле стоял на ногах, и мне вдруг захотелось помочь ему, подставить плечо и проводить до постели. Но он лишь крепко сжал мою ладонь, давая мне понять: он не хочет, чтобы Ганн знал о его состоянии!
– Входите в дом и за добрым крепким чаем расскажите мне все о вашем путешествии! – бодро пригласил нас в дом Ливий.
Ганн предупреждал меня, чтобы я не удивлялась ничему в жилищи Ливия, но я никак не ожидала, что хижина может оказаться внутри двухэтажным особняком, роскошью убранства способным поспорить с любым дворцом высокородного дракерианского правителя.
Но больше всего меня потрясла коллекция мечей, выставленная в гостиной. Там были представлены самые разнообразные народы и стили, магические мечи и простые орудия воинов; многие из них имели на себе отметины многочисленных боев, а некоторые были явно очень древними. Один из этих мечей просто приворожил меня, и я не могла отвести от него взгляд! Это было настоящее произведение искусства, от которого веяло древностью не столетий, а тысячелетий. Рукоять меча оплетала змея, удерживавшая в своей пасти черный бриллиант, в котором, казалось, была заключена сама тьма. Клинок был не слишком длинным и не слишком коротким – таким, как я любила, – а на самом лезвии были выгравированы какие-то тончайшие письмена, которые я не могла прочесть. Но чем больше я смотрела на тьму бриллианта, тем больше во мне пробуждалось нечто темное, и знание древнего языка, на котором были сделаны письмена, просыпалось во мне. Еще мгновение, и я смогла бы их прочесть, но прикосновение Ливия к моему плечу развеяло странное волшебство.