Мнение Курбского было повторено в трудах С. Б. Веселовского, А. А. Зимина, Р. Г. Скрынникова[69]. Но при такой версии непонятно, почему был казнен еще и боярин М. Я. Морозов, не имевший обширных родовых земель? Ответ на этот сложный вопрос находится в записи самой разрядной книги. В ней указано, что первоначально Большой полк должны были возглавлять и боярин князь М. И. Воротынский, и боярин М. Я. Морозов, но последний на службу не явился. Царь узнал об этом не сразу, поэтому лишь в июне приказал князю И. К. Курлятеву занять место «нетчика». Однако замена продолжалась всего «дня два». Затем была составлена новая роспись полков[70].

Получается, что боярин М. Я. Морозов не прибыл на службу в Серпухов в апреле 1573 г. Об этом он, видимо, не сообщил в Москву. О его отсутствии в полках главные воеводы князья М. И. Воротынский и Н. Р. Одоевский также почему-то не известили государя. За них, судя по всему, это сделали доносчики князья В. Ю. Голицын и В. А. Сицкий, заинтересованные в устранении ведущих воевод, особенно М. И. Воротынского, с которым Голицын затеял местнический спор. Предположение о том, что донос был написан князьями В. Ю. Голицыным и В. А. Сицким возникает из того факта, что оба воеводы во время разбирательства были приглашены в Москву для назначения на более почетную службу, а первый из них даже получил боярский чин[71].

Князей М. И. Воротынского и Н. Р. Одоевского, виновных в «недоносе» на М. Я. Морозова, казнили по царскому указу. В это время Иван Грозный, очевидно, очень опасался изменников, которые могли действовать в интересах крымского хана. Поэтому неявку на пограничную службу одного из ведущих воевод и сокрытие этого факта другими воеводами он мог расценить как желание сорвать всю береговую службу весной 1573 г. Излишне жестокое наказание князя М. И. Воротынского могло объясняться и общим неприязненным отношением к нему Ивана Грозного (воевода всегда вел себя слишком независимо), и излишней подозрительностью царя после бегства к его противникам видных воевод, особенно князя А. М. Курбского, затеявшего с ним полемическую переписку.

В качестве законного основания для казни воевод мог быть использован «Устав береговой службы», разработанный самим князем М. И. Воротынским. Официально он назывался «Боярский приговор о станичной и сторожевой службе» и был утвержден царем в качестве закона 16 февраля 1571 г. В нем было записано, что за неявку на береговую службу любой служилый человек должен быть казнен. По этой причине, видимо, имена М. И. Воротынского, Н. Р. Одоевского и М. Я. Морозова не были включены в синодик опальных лиц – жертв произвола царя Ивана Грозного.

Возникает вопрос: почему боярин М. Я. Морозов не явился в апреле 1573 г. на береговую службу? Оказывается, зимой этого же года он был ранен во время осады Колываня (Таллина)[72]. В этом проигранном воеводами бою был убит князь боярин И. А. Шуйский и ранены, кроме М. Я. Морозова, еще и князь боярин И. Ф. Мстиславский, а также много дворян, детей боярских и стрельцов. Во время осады царский родственник князь А. С. Черкасский бежал к шведам, предав русских воевод[73]. Все это царь Иван вряд ли мог забыть и наверняка затаил злобу на всех участников данного сражения, возможно, повинных в провале осады.

Составитель росписи полков (видимо, дьяк А. Щелкалов) и сам царь, несомненно, знали о ранении М. Я. Морозова, но решили назначить его на новую службу. Возможно, так они хотели спровоцировать его на отказ от назначения и получить повод для расправы над неугодными лицами. Челобитная князя В. Ю. Голицына о местничестве с прославленным полководцем М. И. Воротынским еще больше обострила ситуацию в полках.