9 ноября 1933 года после переделки пьесы А.Афиногенов просит «уважаемого Иосифа Виссарионовича» посмотреть результаты работы над пьесой.

Уже на следующий день на тексте пьесы появилась резолюция Сталина:

«Т.Афиногенов! Пьесу во втором варианте считаю неудачной».

Через 5 лет Афиногенов отваживается направить Сталину новую пьесу – «Москва, Кремль». Это был отчаянный шаг автора, но Сталин ничего не забыл. Через месяц он сухо ответил, что не имеет возможности удовлетворить желание писателя – «очень занят текущей работой». (Член-корреспондент АН СССР В.А. Куманев. Статья «Корифей «совершенствует»…». «Литературная газета», 2000, № 3.)

Сталинский репрессивный меч со всей силой обрушился и на прессу. Вскоре после расстрела бывшего главного редактора газеты «Известия» Н.И. Бухарина жестокой каре подверглась редакция этой газеты.

17 декабря 1937 года на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было принято решение «О засоренности аппарата редакции «Известий»:

1. Аппарат редакции «Известий», в течение ряда лет являвшийся объектом троцкистско-бухаринского вредительства, продолжает находиться в тяжелом состоянии и до конца еще не очищен от радековско-бухаринских и талевских корешков.

2. Снять с работы секретаря редакции Кривицкого Р.Ю., как не внушающего политического доверия. Отстранить от работы в «Известиях» Кутузова-Голенищева Д.И. (рукой Сталина добавлено: с передачей его дела в НКВД), Логинову Е.Н., Волгина М.Г. и Копелевича В.Я.

3. Поручить Отделу печати до конца очистить аппарат редакции «Известий» от политически сомнительных элементов и направить в газету группу политически проверенных работников.

Кроме Сталина, подписи поставили В. Молотов, К. Ворошилов, Л. Каганович, А. Микоян и другие.

Сталин добровольно взял на себя обязанности «внештатного главного редактора» и «главного зрителя» всех создаваемых в 30—40-е годы фильмов. Например, фильм «Светлый путь» Г.В. Александрова Сталин редактировал 5 или 6 раз, прежде чем разрешил его выход на экран. Сколько творческих замыслов было исковеркано и судеб талантливых художников было погублено этим неприкрытым вмешательством вождя.

Примерно таким же было отношение Сталина к созданию фильма «Иван Грозный». (Профессор В.И. Толстых. Статья «Художник и власть». «Правда», 22.05.1989 г.)

Укрепление тоталитарного режима Сталина нуждалось в моральном подкреплении среди разных кругов западного мира.

Встречи и беседы Сталина и других советских руководителей с видными западными деятелями усиливали в глазах широких масс, особенно интеллигенции, авторитет сталинской власти. Будет немало сказано про восторги европейских писателей по поводу строительства Беломорканала, про одобрение ими судебных процессов 30-х годов и многое другое. Например, в советской прессе с восторгом было воспринято сделанное Бернардом Шоу утверждение, что «коллективизация – это превращение шахматной доски с малюсенькими квадратиками захудалых хозяйств в огромную, сплошную площадь, дающую колоссальные результаты». Или его замечание о том, что «русская революция прошла без тени вандализма, сохранила дворцы и церкви прошлого». Он считал, что наказания не были суровы и что вообще «не сделать яичницу, не разбив яиц».

Уинстон Черчилль после прочтения статей Шоу о СССР неприязненно бросил: «Престарелый скоморох».

Сложной была позиция двух других видных зарубежных писателей – Герберта Уэллса и Ромена Роллана.

С годами отрицательное отношение Герберта Уэллса к Сталину заметно усилилось. Он решительно осудил политические процессы в СССР в 1936–1938 годах. «Я разочаровался в Сталине благодаря дурацким фильмам, которые он поощрял для пропаганды собственной персоны, – например, «Ленин в Октябре». Троцкий там тщательно принижен, а Сталин сделан мудрейшим героем истории. В присутствии Ленина он скромно, но твердо указывает стратегические пункты на карте и говорит, что надо делать. Он явно пытается переписать всю историю революции для собственного прославления».